Волк. Окончательное решение - [24]

— Разойтись!

Для пущей убедительности добавив немного инфразвука в голос специальным устройством, входящим в оснащение индивидуальной брони. Рева разъяренного парня в мрачного цвета черной броне, потрясающего бластером, плюс невыносимой громкости звука хватило, чтобы девушки подались назад от камеры. Те, собственно говоря, представляли собой кубическое помещение два на два метра, где стоял металлический топчан, наглухо прикрепленный к полу, вакуумный унитаз, раковина с единственным краном, и все. Одна из стен, выходящая в коридор, была решетчатой, и могла уходить в стену. Внизу решетки оставалась щель в десять сантиметров высотой, чтобы можно было пропихнуть еду. И все. Освещение имелось лишь в коридоре для охраны или конвоя. Сейчас же в камере, где содержалась дарксанка, творилось нечто невообразимое: куски пластика, обувь, посуда, словом, все, что попало под руку разъяренным саури. Сама пленница скорчилась в углу, за топчаном, прикрывая голову руками. Девушка была покрыта помоями, всяким дерьмом, даже машинным маслом и остатками недоеденных за ужином продуктов. Но больше всего Сашку взбесило то, что по щеке дарксанки стекала кровь. Причина этому выяснилась сразу, как только он увидел в руках одной из саури рукоятку от какого-то приспособления. Та, поняв, что руками до дарки не дотянутся, орудовала своей палкой прямо через решетку.

Здесь уже человек не сдержался — одним рывком он оторвал саури от земли и со всей силы псевдомышц бронекостюма отшвырнул прочь. Та с криком врезалась в плотную толпу остальных, которые зло загудели. Александр чуть пригнулся, беря свое оружие наизготовку:

— Как вы только могли?! Как?! Она же будущая мать! Темная ли, серая, как вы, светлая, как аури, но она мать!

Выпрямился, свободной рукой отпер клетку, входя в нее. Воцарилась гробовая тишина, в которой было слышно только горькое поскуливание темнокожей девушки. Обратился к той на языке дарков:

— Вставай и иди за мной, если не хочешь умереть.

Та медленно выбралась из своего угла, дрожа, словно в лихорадке, так же медленно приблизилась к человеку. Саури буквально пожирали обоих горящими ненавистью взглядами. Александр с горечью произнес:

— Чем вы лучше ее? Я не знаю…

Прижал к себе дарку, ощущая ее дрожь, затем, развернувшись и прикрывая ту своей спиной, двинулся ко второму выходу. Саури молчали, но ощущал их злобу. Вот и все? Вся дружба между расами кончилась? Если так, то… В противоположном углу коридора был лифт. Он успел дойти до дверей кабины, как они распахнулись, и наружу буквально вывалился полуодетый Аррах, на ходу закрывая застежки своего кафтана. Александр молча втолкнул дарку в кабину. Ни слова ни говоря, ввалился следом, ткнул пальцем перчатки кнопку подъема, и лишь когда кабина, закрывшись, начала подниматься, перевел дух. Откровенно говоря, ничего подобного Кузнецов даже представить не мог… Хвала Богам, подход к его апартаментам был чист — саури застряли внизу, поэтому к себе попал без приключений. Задраив за собой двери, наконец убрал свою руку с плеча темнокожей, чуть подтолкнул ее к санузлу:

— Умойся.

Та, всхлипывая, послушно двинулась к ванне, а он с шумом выдохнул воздух, сбрасывая напряжение, охватившее его. Отшвырнул бластер, стянул с головы шлем, затем обратился к искину:

— Абордажный наряд к моей каюте. Перекрыть коридоры ко мне, в двигательный отсек, арсенал и ходовую рубку. Всем, кроме меня, вход в указанные помещения воспрещен. Ко мне никого из саури не пускать.

— Принято.

Послушно откликнулся искин корабля. Александр прислушался — из коридора уже доносился слабый шум шагоходов дроидов. Начал сбрасывать с себя элементы бронекостюма, аккуратно укладывая его в кофр. Прислушался — с тонкой дверкой санузла зашумела вода. Закончив с доспехами, двинулся к шкафу. Пошарил среди прихваченных с вражеской базы своих вещей. Нашел чистую рубашку. Подойдет. Потом поищет другое вещи. Подошел к двери ванны, прислушался, затем рванул дверцу — шума бьющей по телу воды он не услышал. Та просто лилась. И — вовремя. Темнокожая уже приладила петлю, изготовленную из своей одежды к потолочному светильнику и, просунув в нее голову, стояла на краю возвышающейся ванны.

— Ну ты и!..

Мгновенно подхватил ее под колени, одним движением вскочил, не ощущая веса девчонки на край ванны, та была достаточно широка, рывком оборвал тряпичную веревку. Только тогда отпустил дарку, и ушастая плюхнулась в уже полную емкость. Горячая вода заставила ту завизжать, но крик тут же оборвался. Девчонка словно очнулась от гипноза. Медленно подняла одну руку, взглянула на ладонь. Потом повторила то же самое со второй рукой. Приподняла голову, глядя на Сашку, затем начала вставать.

— Ты…

— Я должна снять одежду, чтобы помыться.

Ровным голосом произнесла та, прервав его. Отщелкнула магнитные застежки. Одну. Вторую. Третью… Потянула длинное платье, превратившееся в лохмотья, через голову, затем, видно нервы уже не выдержали, зло рванула. Все равно одежду уже не привести в порядок. Сашка сообразил, отвернулся. С сочным шлепком мокрая ткань упала ему под ноги.

— Выбрось.

— Хорошо.