Волк, игрушка, кукловод и марсианский новый год - [20]

Кукловод.

Сухой тёплый ветер, который в зимний сезон всегда господствует в ночное время на Марсе, настойчиво дул в лицо. И как бы я ни старался — поворачивался боком на сиденье, прикрывал голову программкой из плотного пластика — он всё равно задувал под одежду, сыпал мелкой пылью, трепал волосы и портил причёску. Хорошо хоть, крупный песок в воздух не поднимал — дорожки и грунт около гостиниц были покрыты скрепляющим составом. Однако моего настроя этот факт не улучшал. Всё же строители — настоящие бездари! Кто же настолько непрактично устанавливает скамейки, что весь ветер в лицо?

Впрочем, о чём я? Какой начальник, такие и работнички. А он у них тот ещё… «умник». К тому же хам. И вообще слишком много себе позволяет. Такое свидание порушил, завистник! Куколке настроение испортил, с таким старанием созданное место для романтического пикника борделем обозвал! Ясно же, на другие аргументы ума не хватило! Чурбан в каске — он и есть чурбан. Нет, мало я его проучил!

— Вам помочь? Может, проводить на площадку? — нарушая моё уединение, вежливо поинтересовался молодой парнишка в настолько пёстром костюме клоуна, что у меня зарябило в глазах.

Он один из тех, кого оставили на праздник, но если вчера я расстраивался, что не попал в число волонтёров-счастливчиков, то сегодня этому же был безумно рад. Не хватало мне вместо того, чтобы с полной свободой наслаждаться праздником, работать, надоедая и досаждая своей услужливостью гостям. И уж тем более ходить в таком ужасном наряде! А в костюме сказочного принца я выгляжу очень эффектно и могу очаровать Марси.

— Нет, нет, я отдыхаю, идите, — снисходительно отмахнулся.

Проводив глазами надоедливого клоуна, отыскал взглядом сидящую в павильоне племянницу, убедился, что она по-прежнему одна, и вновь откинулся на спинку скамейки.

Можно было бы подойти к ней прямо сейчас, но… Уверен, тут же найдётся желающий что-нибудь приобрести и нам помешает. Да и смущать куколку, вынужденно надевшую уродливый костюм, я не хочу. Дождусь момента, когда ей будет комфортно, тогда она моё появление без негатива воспримет.

В том, что момент настанет, и скоро, я не сомневался. Видел ведь, как её подружка переодеваться побежала, а потом рванула на праздник. Значит, когда вернётся, то сменит Марси в павильоне, чтобы и она могла повеселиться. Ну а тут уж я проявлю инициативу.

План мой сработал безошибочно. Да, я успел отсидеть себе ноги и извёлся в нетерпении, но в конце концов Марси получила свободу и исчезла в гостинице.

Поправив маску на лице и обогнув павильон, чтобы остаться незамеченным для её подруги, я неспешно зашёл следом. Где именно поселили волонтёрок, выяснил ещё вчера, когда сам заселялся, так что, проигнорировав гравитационный лифт, начал неспешно подниматься по лестнице.

Жаль, что мой номер в другом корпусе. Но тут, как говорится, что есть, то есть. Повезло, что я вообще его получил, ведь мне, как и остальным волонтёрам, пришлось отправиться домой. А вернулся я исключительно благодаря своей сообразительности и неожиданной уступчивости Агаты…

— Почему ты приехал? — удивилась жена, встретив меня на пороге. — Я думала, ты за Марси присмотришь, раз она остаётся на праздник. Или тебя не взяли? Ты же был на хорошем счету.

— Отдал своё место девушке-волонтерке, — «повинился» я. — Мне совесть не позволила веселиться на празднике, когда другие этой возможности лишены.

— А Марси там будет одна? — занервничала Агата. — Нет, так нельзя. — Она схватилась за вильют, торопливо отыскивая информацию. — Вот твой пригласительный, — сообщила в итоге, оплатив билет.

— Куколка моя, а разве ты не поедешь? — проявил я ожидаемое волнение. — Как же я без тебя?

— Нет, не могу. У фирмы переговоры важные, некогда отвлекаться.

Вспомнив обернувшийся в мою пользу диалог, я не сдержал торжествующей улыбки. Вот так! Я — талант, ведь всё же научился ею манипулировать! Скоро и вторая куколка не устоит перед моим обаянием.

В холле у её номера я присел в одно из мягких кресел, подтащив его как можно ближе к двери. Дам Марси время приодеться, хочется видеть её красивой. Вернее, раздевать, снимая красивые вещи, а не это… позорище! Разгладил замявшуюся ткань своего прошитого золотой нитью красного камзола, стряхнул с белых бриджей всё же успевшую на них осесть пыль. Наряд у меня дорогой, я его ещё на Ио приобрёл, будучи гражданином, заранее готовясь к празднику. Не думал тогда, что надену его вот в такой обстановке…

Едва услышав характерный звук механизма, раскрывающего проём, я вскочил, загораживая собой выход и снимая маску.

— Здравствуй, Марси! — лучезарно улыбнулся девушке, приоткрывшей ротик и замершей в изумлении. Она даже поздороваться забыла, лишь потрясённо выдавила:

— Что вы здесь делаете, дядя?

— Не думала же ты, что я могу тебя бросить? — понимая, что нет смысла ждать приглашения войти, я шагнул ей навстречу.

— Именно на это я и надеялась, — пробурчала куколка, отступая в комнату.

— Ты обижаешься, что я тебя оставил и скрылся? Я просто был в отчаянии, не нашел слов утешения, настолько тяжело было смотреть на твоё грустное личико.

— Я не обижаюсь! Я видеть вас не хочу.