Волхвы против глобализма - [54]
Во-вторых, увеличение денежной дотации на детей, в частности увеличение ее до прожиточного минимума у малоимущих семей. Рождение ребенка ни в коем случае не должно увязываться с понятием экономического и социального бедствия. Ребенок — это не «спиногрыз», как сейчас многие вынуждены считать.
В-третьих повышение зарплаты работников детских садов, учителей, работников культуры, спортивных учреждений.
В-четвертых — борьба с уголовщиной и наркоманией в стране и в детских коллективах.
В-пятых — для новой семьи среднего по стране достатка должен быть какой-то общий путь получения жилья.
Из перечисленного сегодня самым важным является второй пункт.
Мы знаем, что есть магия слова. Если значение родовых ценностей и новой демографической политики будет оговорено на всех уровнях государства, то принятие соответствующих бюджетных статей расходов не вызовет почти ничьей негативной реакции.
Естественно, что все это в интересах государства. Это может дать быструю политическую отдачу, хотя экономическая отдача будет лишь через двадцать лет, когда поколение вырастет и начнет работать. Хочется напомнить, что в советское время, после войн и катастроф, на словах и часто на деле забота о будущем поколении была первостепенной. Если мы отказались от социализма, то ведь не ради худшего!
Повторим так же, что этому нет альтернативы. Если народ и государство не изменят отношения к родовым ценностям, то через сто лет ни русских, ни белорусов, ни украинцев не будет на Земле! Вероятно, через сто лет не будет и народов Западной Европы. Они исчезнут, как в свое время исчезли римляне или другие народы.
Подписано: старейшины общины: Заряна (И.Г. Механьтьева), Мизгирь (А.Л. Потапов), Дионис (Д.Ж. Георгис), Велимир (Н.Н. Сперанский).
Обращение принято на собрании общины 6. II. 2000 г.
7. Таково было наше обращение. Мы пытались обратить внимание власть имущих на то, что проблема рождения новых поколений у нас перерастает из экономической проблемы каждой отдельной семьи в проблему социальную, когда общество видит в рождении детей принципиальную обузу. Обращение было проигнорировано всеми без исключения партиями и газетами. И это объективно характеризовало интересы нашей Российской власти.
Есть еще одна проблема общества с низкой рождаемостью. Единственный ребенок в семье вырастает эгоистом и потребителем именно тех товаров, которые вожделенно стремится дать ему техническая цивилизация. В многодетных семьях, дети заняты друг другом. В результате неизбежно происходит социальное воспитание, при котором воспроизводятся традиционные отношения, в том числе воспроизводится и языческая традиция через игры и соблюдения норм старшинства. Поэтому многодетная семья способна противостоять давлению глобализма, а изолировавшиеся друг от друга семьи с одним ребенком принципиально не могут.
Для них выход состоит в объединении нескольких семей в общину, которая регулярно проводит народные праздники. В основе такого объединения всегда должна лежать взаимная симпатия. Это может быть и не религиозная община, в том смысле, что она видит высшие ценность язычества не с религиозной, а с эстетической стороны. Языческие ценности проявляют свою защитительную силу уже на эстетическом уровне. Достаточно просто восхищаться ими, чтобы начать чувствовать их благотворное влияние.
Еще несколько слов о демократии
1. Само собою, что нас интересует истина. Демократия с одной стороны регламентирует широкие права и свободы человека. С другой стороны, это само по себе не делает государства сильными. К демократическим государствам оказывается возможным подобрать методы внешних воздействий, чтобы развалить их и превратить в зависимые, полуколониальные государства. Это реально произошло в СССР. Советское государство было развалено посредством безудержного роста демократических свобод. Государство шло на поводу у демократов и буквально предоставляло им все, что они требовали. Результат: полная зависимость элиты от политической воли США и распад страны.
Это же реально произошло через цветные революции в Сербии, Украине, Грузии, Киргизии. Успех путча наркомафии в Таджикистане так же обусловлен слабостью образовавшегося там демократического государства, позволявшего больше, чем разумно допустимо.
При этом способ развала государства в подстрекательской книге Дж. Шарпа предлагается все тот же: народ побуждают требовать от демократического государства свободы большей, чем оно может позволить. Иначе говоря, и теория, и перечисленные выше примеры показывают, что предоставляемые при демократии свободы с какого-то момента чреваты ослаблением государства и проникновением в него агентов влияния мирового глобализма. Такая опасность существует для каждого демократического государства.
Обратимся к Википедии (доступной энциклопедии в интернете) и выпишем что стандартно обещается при демократии. Это: Свобода слова. Свобода вероисповедания и отправления веры, религиозных культов и обрядов. Отделение религии от государства и школы от религии. Независимость печати и других средств массовой информации (включая телевидение). Деполитизация и департизация армии, полиции, органов государственной безопасности, прокуратуры и суда. Гражданский, общественный и парламентский контроль за армией, полицией, органами госбезопасности и другими силовыми структурами. Право граждан на свободное получение и распространение полной, достоверной и правдивой информации о деятельности органов власти и управления. Свобода творчества и творческого самовыражения, и в частности свобода выражения мнений. Свобода мирных собраний, шествий, митингов и демонстраций. Свобода союзов, организаций и политических партий. Гарантия личной неприкосновенности граждан. Обещается право человека на жизнь, личную свободу и безопасность. Право частной собственности, гарантии её неприкосновенности и право на свободу экономической деятельности. Обещается независимость и беспристрастность суда. Обещается ответственность чиновников исполнительной власти перед представительными органами. Ограничение вмешательства государства в деятельность экономических субъектов, граждан, общественных организаций, партий и движений, религиозных конфессий, органов местного самоуправления. И так далее.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга не научный, а скорее философский и религиозный труд, в котором объясняется то, что наш народ знал ранее, но забыл. Поэтому, вместе с раскрытием практики шаманизма, в задачу автора входит показать шаманские черты русской традиции.В книге, путем анализа русских волшебных сказок, показывается, что шаманизм не чужд русскому народу. То, что мы знаем как шаманизм — входило в практику русских волхвов, и называлось кудесничество.Сам автор ощущает себя шаманом, и полагает, что имеет право говорить о предмете и давать некоторые рекомендации по шаманской практике.
Опубликовано в журнале «Арт-город» (СПб.), №№ 21, 22, в интернете по адресу: http://scepsis.ru/library/id_117.html; с незначительными сокращениями под названием «Тащить и не пущать. Кремль наконец выработал молодежную политику» в журнале «Свободная мысль-XXI», 2001, № 11; последняя глава под названием «Погром молодых леваков» опубликована в газете «Континент», 2002, № 6; глава «Кремлевский “Гербалайф”» под названием «Толпа идущих… вместе. Эксперимент по созданию армии роботов» перепечатана в газете «Независимое обозрение», 2002, № 24, глава «Бюрократы» под названием «“Чего изволите…” Молодые карьеристы не ведают ни стыда ни совести» перепечатана в газете «Санкт-Петербургские ведомости», 29.01.2002.
Полный авторский текст. С редакционными сокращениями опубликовано в интернете, в «Русском журнале»: http://www.russ.ru/pole/Pusechki-i-leven-kie-lyubov-zla.
Анархизм, шантаж, шум, терроризм, революция - вся действительно актуальная тематика прямого политического действия разобрана в книге Алексея Цветкова вполне складно. Нет, правда, выборов и референдумов. Но этих привидений не встретишь на пути партизана. Зато другие духи - Бакунин, Махно, Маркузе, Прудон, Штирнер - выписаны вполне рельефно. Политология Цветкова - практическая. Набор его идей нельзя судить со стороны. Ими можно вооружиться - или же им противостоять.
Николай Афанасьевич Сотников (1900–1978) прожил большую и творчески насыщенную жизнь. Издательский редактор, газетный журналист, редактор и киносценарист киностудии «Леннаучфильм», ответственный секретарь Совета по драматургии Союза писателей России – все эти должности обогатили творческий опыт писателя, расширили диапазон его творческих интересов. В жизни ему посчастливилось знать выдающихся деятелей литературы, искусства и науки, поведать о них современным читателям и зрителям.Данный мемориальный сборник представляет из себя как бы книги в одной книге: это документальные повествования о знаменитом французском шансонье Пьере Дегейтере, о династии дрессировщиков Дуровых, о выдающемся учёном Н.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.