Волгари в боях за Сталинград - [23]
— Рейсы наши, — предупредил он уходя, — затон Шадрино — Лоташинка. — И уже спускаясь по трапу, спросил: — Дорогу знаете?
— Не только я, но и все рулевые хорошо знают, — ответил я.
Скоро Петриченко вернулся, и на «Труддисциплину» начало грузиться воинское подразделение. В двадцать три часа с двумя понтонами на буксире, с людьми, пулеметами и боеприпасами вышли из затона.
В ту ночь до Лоташинки сделали два рейса. Побывали на правом берегу Волги и днем.
Солдаты, офицеры, пулеметы — вот что пока напоминало нам о том, что на подступах к Сталинграду идет жестокий бой.
Стояли тихие солнечные дни. На Волге с виду шла обычная трудовая жизнь. Кое-кто из команды парохода даже начал поговаривать об отпусках в Красную слободу, к семьям. Но отпускать я никого не стал.
До 23 августа на переправе Шадрино — Лоташинка все шло обычным порядком. В этот день рано утром мы впервые приняли на борт раненых солдат и офицеров.
К вечеру в небе над городом появились десятки вражеских бомбардировщиков. К страшному гулу примешался грохот взрывов. Огненные шары взлетали сотнями над крышами зданий. С палубы мы смотрели на варварское разрушение родного города.
У каждого в душе кипела ярость. Но помочь городу в эти страшные минуты ничем не могли.
Подошел Петриченко, указал на корму:
— Видишь, самолет летит. Это и есть двухвостый стервятник «Фокке-Вульф». Он к нам подбирается, а за ним жди бомбардировщиков. Прикажите всем занять свои места — будут бомбить.
Но и без приказаний команда была готова к защите парохода.
Я вошел в рубку и сказал лоцману Малькову и рулевому Машковой:
— Чаще кладите руль влево-вправо. Зигзагами идите по курсу.
«Фокке-Вульф» покружился над нашим пароходом и улетел. Только он скрылся из виду, как появились бомбардировщики.
Судно резко вильнуло, влево. Бомбы рвались за правым бортом, вскидывая белопенные водяные столбы. Бомбардировщики повторили заход, но и на этот раз не попали в цель. Мы входили в затон…
Почти всю ночь никто из команды не смыкал глаз: разве можно было уснуть, когда над городом стоит огромное зарево. Там гибли люди.
Огней не зажигали, на палубе никто не курил, говорили вполголоса. Запомнились слова Гриши Чухнина, молодого рулевого:
— За такой разбой в этот огонь бы Гитлера! — И почти каждый сказал о каре, которую он придумал стервятникам. Одна другой была жестче.
Огненная лента километров в двадцать колыхалась вдоль Волги — от тракторного завода до Бекетовки. Спали урывками, не раздеваясь. Все поднялись разом, как только услышали знакомое покашливание Петриченко.
— Подъем, товарищи! Усилить маскировку парохода! — приказал он.
Петриченко ждал какой-то приказ. То он появлялся на палубе, то уходил в каюту, к радистам. Говорил немного, чаще курил. Перед вечером сказал, что до утра следующего дня вся команда парохода может отдыхать.
— А отлучаться на берег? — уточнил я.
— На час-два можно.
Бои тогда шли вблизи тракторного завода, у Мечетки. На переправе там работали катера Волжской военной флотилии. Перевозили детей, стариков, женщин в затон. Затонский лес заполнили части, которые подошли из Средней Ахтубы, из Ленинска за последние часы тяжелых суток.
Я сошел, чтобы побродить по берегу: встретить тех, кто успел выехать из города, поговорить с очевидцами бомбежки. Готовые к погрузке на суда стояли воинские части, а рядом — целые лагери тракторозаводцев. Женщины, старики и дети приютились под деревьями, в наспех сделанных шалашах, под одеялами, натянутыми на гибкие ивовые прутья.
Вспомнилось, как нужда когда-то гоняла меня по этим местам. Еще в 1910 году я бродил в поисках заработка по кулацким хуторам, пока не нанялся на сухогрузную баржонку. Плавал по Волге до 1914 года. Потом был на войне, узнал, что такое немецкие газы. И в гражданскую воевал под Царицыном, защищал его. С тех пор я не видел столько людей, убитых горем.
На пароходе меня встретил Петриченко:
— Признаться, я схитрил, сказав, что можно отдыхать до утра следующего дня. Думал, спокойнее поспят люди… А все на ногах! Через час возьмем на буксир баржу. Сейчас на нее грузятся солдаты.
Погрузка еще продолжалась, когда мы подошли к барже: разместить две тысячи солдат, погрузить войсковое снаряжение — такое скоро не сделаешь.
Наконец отдали чалку.
— Вперед! — скомандовал я. И в ответ услышал спокойный голос Легкодимова.
— Есть вперед-вперед!
Помощник механика любил это слово — «Вперед!» и, отвечая мне из машинного отделения, всегда повторял: «Есть вперед-вперед!»
Затон уже затерялся где-то во тьме. Но вот из ночи его выхватили повисшие над Волгой ракеты врага.
Но стервятники опоздали.
Мы подходили уже к правому берегу. В рубке стоял лоцман Мальков, а за штурвалом — Гриша Чухнин.
Нравилась мне пытливость Малькова. Бывало, пройти бы нам мимо наметившейся ряби на воде, а он — не тут-то было. Попросит сбавить ход, замерит глубину в улыбнется как-то загадочно. А потом скажет:
— Давно за этим местом наблюдаю. Сбивается сюда течение от выступа вон той отмели. Намывает песочку сюда.
Право, хороший народ на пароходе. Плавать бы с ним сто лет! Да разве хорошие люди только на нашем судне? А солдаты, которые с хода пошли в бой! Такие пройдут и через огонь, зубами вгрызутся в камень, но не отдадут фашистам города.
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Януш Корчак (1878–1942), писатель, врач, педагог-реформатор, великий гуманист минувшего века. В нашей стране дети зачитывались его повестью «Король Матиуш Первый». Менее известен в России его уникальный опыт воспитания детей-сирот, педагогические идеи, изложенные в книгах «Как любить ребенка» и «Право ребенка на уважение». Польский еврей, Корчак стал гордостью и героем двух народов, двух культур. В оккупированной нацистами Варшаве он ценой невероятных усилий спасал жизни сирот, а в августе 1942 года, отвергнув предложение бежать из гетто и спасти свою жизнь, остался с двумястами своими воспитанниками и вместе с ними погиб в Треблинке.
Книга писем 19-летнего командира взвода, лейтенанта Красной Армии Николая Чеховича, для которого воинский долг, защищать родную страну и одолеть врага — превыше всего. Вместе с тем эти искренние письма, проникнуты заботой и нежностью к близким людям. Каждое письмо воспринимается, как тонкая ниточка любви и надежды, тянущаяся к родному дому, к счастливой мирной жизни. В 1945 году с разрешения мамы и невесты эти трогательные письма с рассуждениями о жизни, смерти, войне и любви были изданы отдельной книжкой.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.