Вольф Мессинг. Судьба пророка - [12]

Однако даже если он и совершил похищение, то сделал это скорее всего неумышленно, бездумно. Мессинг решил проверить свое предположение. Он остался с мальчиком в детской комнате и сделал вид, будто рисует что-то в своем блокноте. Затем вынул из кармана золотые часы, покачал их на цепочке, чтобы привлечь внимание мальчика, потом положил на стол, а сам вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой. Мальчик подошел к часам, подражая Мессингу, покачал их на цепочке и засунул в пасть чучела гигантского медведя, стоящего в углу комнаты. Как только шею чучела разрезали, оттуда высыпалось множество блестящих предметов: позолоченных чайных ложечек, елочных украшений, кусочков цветного стекла и фамильная драгоценность Чарторыйских.

По договору граф должен был заплатить Мессингу 250 тысяч злотых – треть стоимости найденного. Однако артист попросил графа взамен этой суммы использовать свое влияние в сейме для отмены постановления, ущемляющего права евреев. Через две недели постановление было отменено.

Вольф Мессинг расследовал немало похищений, но его привлекали только те истории, где он мог хоть в какой-то мере восстановить справедливость. Чаще всего ему приходилось иметь дело с семьями, где даже узы кровного родства не мешали взаимной зависти и ненависти на почве меркантильных интересов.

У одного лавочника украли его сбережения, что-то около 5000 злотых. Исчезли и кое-какие вещи. Воры, видимо, были мастерами своего дела, никаких следов не оставили, и полиция оказалась в тупике. С лавочником жили еще брат и взрослая дочь. По совету брата он отправился к скупщикам краденого, но и к ним ни одна из пропавших вещей не поступила. Возникла даже мысль, что Варшаву посетил вор-гастролер и кража – его рук дело. Ситуация запутывалась. Тогда лавочник обратился к Мессингу, который пожалел старого и больного человека, по грошам откладывавшего деньги на черный день и в приданое дочери. Мессинг осмотрел его нищенски обставленную квартирку, прошел в комнату брата. Тот громко молился. По тревожному состоянию его духа, по неуверенному произношению фраз Мессинг понял, что вор перед ним. А потом прочитал и его мысли. Похищенные деньги и вещи были спрятаны в кушетке, на которой сидел молившийся. Мессинг сообщил ему об этом и потребовал, чтобы на следующий же день он вернул все брату. Выходя из квартиры, Мессинг сказал лавочнику:

– Не волнуйтесь. Я не знаю и не смогу узнать, кто похитил ваши деньги и вещи, но обещаю, что завтра все до последнего гроша вернется в ваш дом.

Мессинг пожалел обоих братьев, без его тактичного вмешательства они могли бы рассориться до конца жизни.

Однажды в Белостоке у жены видного польского журналиста пропало бриллиантовое кольцо. Мессингу не составило большого труда выяснить, что кольцо похитила служанка, успела передать другому человеку и найти его практически невозможно. Тогда Мессинг придумал хитрый ход. Громко, чтобы слышала служанка, он сказал журналисту:

– Друг мой! Надо ли беспокоиться из-за фальшивого стеклышка? Оно стоит самое большее пять злотых, а продать его ты не смог бы и за полтора. Ну выгони прислугу, ну вызови полицию… Поднимешь шум. Но из-за чего?! К тому же, по всей вероятности, оно валяется где-нибудь на полу, попало в щель между планками паркета или укатилось под мебель. Кому нужна эта дрянь?

Через несколько часов кольцо с бриллиантом в три карата нашли в углу гостиной.

Психологически интересный случай произошел с Мессингом в Париже. Он участвовал в довольно нашумевшем в двадцатых годах деле Денадье. Один человек, очень богатый и в то же время скупой (что бывает нередко), будучи в преклонных годах, женился на молодой женщине, неожиданно воспылавшей к нему страстью, а в действительности прельстившейся его богатством. Имелась у этого человека и дочь от недавно скончавшейся первой жены. Эти трое были единственными обитателями виллы Денадье. Приходящая прислуга на ночь в доме не оставалась. А там стали твориться странные вещи.

Началось с того, что как-то вечером оставшийся в одиночестве Денадье вдруг увидел: висящий в его комнате портрет первой жены качнулся в одну сторону, потом – в другую. Денадье показалось, что покойная супруга стала двигать головой, руками, меняться в лице, что она хочет вырваться из рамы, но не может и потому портрет раскачивается. От страха Денадье не мог подняться с кресла и, закрыв глаза, начал звать на помощь. Примерно через полчаса на его крик прибежали вернувшиеся из театра жена и дочь.

С тех пор портрет стал раскачиваться почти каждую ночь, к чему прибавился стук, казалось исходивший из стены за полотном. Однако случалось это только тогда, когда жены и дочери не было дома. Денадье обратился в полицию. Оставшийся на ночь в комнате детектив услышал стук и увидел, как раскачивается портрет. Он направился к нему, но споткнулся и сломал ногу. Пошли слухи о том, что в этой истории замешана нечистая сила. Денадье охватил ужас. Тогда префект парижской полиции порекомендовал ему обратиться к Мессингу. Тот заинтересовался необычайным делом и в ближайший же вечер тайно ото всех остался в злополучной комнате.