Волчья свадьба - [17]

На пляже поисковая группа обнаружила одежду своего коллеги, а далеко от берега было замечено что-то, плывущее в волнах. Взяв лодку, парни догнали это «что-то». Каково же было их удивление, когда из воды ими был извлечен не сотрудник охраны пансионата, а богатейший человек губернии!

Сам Борис с дежурной опергруппой, приданной ему в подкрепление, оказался на острове часам к восьми утра. Первым делом найдя переполошенных и крайне удрученных управляющего пансионатом и начальника охраны, он распорядился никого с острова не отпускать, невзирая ни на какие протесты и угрозы.

– Всех, кто будет качать права, сразу посылайте ко мне, – уведомил он.

Впрочем, учитывая состояние гостей банкира, большинство из которых лишь под утро разбрелись отсыпаться по своим номерам, а прочие хоть и были на ногах, но в основном не вязали лыка, качать права пока что еще было некому.

В сопровождении охранников пансионата опергруппа направилась на пляж. Здесь, на расстеленной простыне, в одних плавках лежал сизовато-лиловый труп мужчины лет за пятьдесят, который при жизни был чуть выше среднего роста, с большими залысинами и заметным брюшком, несколько не вяжущимся с худоватыми руками и ногами. Рядом с покойником дежурили трое крупных парней со злыми, недовольными лицами. Старший охраны пансионата негромко пояснил, что эти трое – личная охрана олигарха. В стороне от охранников Хухминского, метрах в тридцати, стояли какие-то люди с видеокамерами. Даже без пояснений было понятно, что это телевизионщики. Старший из охранников олигарха, представившийся как Вадим Ежонов, пояснил, что телевизионщики и газетчики их поначалу буквально осаждали. Но часть уже разъехалась готовить сводки новостей.

– Как падальщики слетелись, мать их, журналюги долбаные! – сердито пояснил он. – И откуда только успевают узнать?!

С ходу приступив к делу, Борис приказал своим сотрудникам прочесать весь пляж и прилегающие постройки и заросли. Кинолог тут же ринулся вслед за своим четвероногим следопытом, который, как будто поняв человеческую речь, без подсказок сообразил, что должен делать. Судмедэксперт тоже явил деловитость и начал хлопотать у трупа, выясняя степень окоченения тех или иных групп мышц, выискивая на коже ссадины, царапины или еще какие-то повреждения.

Сам же Петрухин тут же, на пляже, начал допрос охранников олигарха. Не ударяясь в дипломатические изыски, он задавал им прямые, жесткие, порой крайне неудобные вопросы. Все трое, в чем они клятвенно заверили, ночью никуда из пансионата не отлучались. Правда, у двоих это обстоятельство подтвердить могли люди, которых они отказались назвать. Вадим Ежонов, который, по его словам, с двенадцати до двух играл с Чушкановым в буру, хмуро уверял Бориса в том, что их босс сам распорядился его никуда не сопровождать.

– Может, он бабу какую-нибудь сюда повел трахать… – разводя руками, доказывал Ежонов. – А кому понравится ловить кайф, если за ним в это время зырят трое рыл? А я точно «бурил», спросите у Чуха… То есть, Чушканова. Я его на три «штуки» обштопал.

Слушая его, Петрухин неожиданно почувствовал, что этот тип способен походя сочинить любую небылицу и соврать, не моргнув глазом. Да и вообще он с самого начала начал вызывать непонятную подсознательную антипатию. Чем это было вызвано, Петрухин и сам понять не мог. Ну не потому же, что Ежонов ему, как говорится, не приглянулся лицом?! Скорее всего, тут было нечто иное, на уровне каких-то «флюидов», дающих ощущение негатива, излучаемого этим человеком. Впрочем, судя по гримасе недовольства на лице главного секьюрити олигарха, его отношение к оперу было сходным. Ежонову явно не понравился «этот мент», который с ходу показал свою «негибкость» и полное отсутствие склонности «искать консенсус».

Всмотревшись в лицо утопленника, отчего-то искаженное гримасой ненависти и отчаяния, Борис его вдруг узнал. Этого человека он уже видел, и именно на этом самом «Острове Невезения».

…Еще в начале девяностых, такой же летней порой, сюда он прибыл расследовать загадочное убийство юной гимнастки из сборной области по легкой атлетике. Та выиграла крупное зональное первенство, да и вся команда в целом показала себя с наилучшей стороны. За это Облсовпроф и областной Совет поощрили спортсменов путевками сюда, на Золотой Камень, где в ту пору с трудом сводила концы с концами база отдыха полуразорившегося завода радиоаппаратуры. В ту пору на месте нынешних роскошных строений «под античность», на фоне волжских берегов уныло и убого смотрелись типично «совдеповские», обветшалые здания…

Девочку нашли убитой в одной из пляжных раздевалок. Как явствовало из картины происшествия, кто-то на нее покушался, но, встретив яростное сопротивление, ударил чем-то тяжелым по голове. Скорее всего, чтобы или сломить сопротивление, или оглушить. Но, по всей вероятности, нападавший был крайне обозлен и поэтому, ударив девочку со всего размаху, убил ее наповал.

Петрухин, в ту пору еще совсем зеленый лейтенант, очень быстро установил, что никто из спортсменов к убийству не причастен. И тут ему на глаза попалась обитавшая на базе отдыха компания городской «знати» той поры, состоящая из директоров заводов, крупных чиновников, кооператоров с криминальным прошлым. «Братва» прибыла на остров, так сказать, оттянуться – побраконьерить с сетями, ружьишком, попить водки в «приличной» компании.