Волчья ночь - [40]

— Помолчи, — она выскакивает из дома.

Вместо нее входит Олег. Он молча хватает меня за руку и тащит за собой. Снова раздается вой, уже где-то рядом. Черный волк врывается в поселение серых через несколько минут. Он в ярости. Шерсть вздыблена, и он кажется еще больше. За вожаком бежит стая, почти вся. Это лавина, которая охватывает кольцом Серых Теней. Олег удерживает меня.

— Если сделаешь хоть шаг, я сверну этому цыпленку шею, — говорит он.

— Тебе лучше выслушать наши условия, Эдик, — рядом с Олегом встает Кристина.

Из пасти черного волка капает пена. Он смотрит на свою бывшую волчицу, и она невольно отступает за спину вожака серых.

— Отзови своих псов, — требует Олег.

Черный глухо рычит, и стая отступает, но сам он остается и смотрит немигающим взглядом на серого вожака.

— Теперь убирайся сам, — говорит Олег, и черный волк делает шаг вперед. — Я сказал, что сверну ей шею, — я чувствую, как он нервничает, и черный делает еще один шаг вперед.

Олег перехватывает мою голову, он готов выполнить угрозу. И черный прыгает, сбивая с ног моего несостоявшегося убийцу. Я качусь по снегу, и Олег спешно меняет личину. Черный ждет, он не нападает, даже дает серому напасть первому, а потом за пару секунд переламывает ему хребет и рвет горло. Потом переводит взгляд на Кристину, которая уже в облике зверя. Она скалится и прижимает уши. Мне вдруг становится жалко ее.

— Эденька, — кричу я, — не трогай ее, пожалуйста!

Он поворачивает ко мне голову, и серая волчица кидается на него. Черный сбивает ее с ног и ставит лапу на горло, продолжая давить, пока его бывшая самка не затихает. Я вижу, как жизнь покидает волчицу, как язык вываливается из пасти, как лапы перестают скрести по снегу. Слезы застилают взор, я не смотрю на то, что происходит дальше. Просто слышу, как серые ворчат, но достаточно грозного рыка, чтобы они прижали уши и остановились. Широкие сильные ладони Эдуарда подхватывают меня, и я бросаю последний взгляд на поселение Серых Теней. На снегу лежат еще двое волков, тех, что убили стражей, больше никого не тронули. Серые смотрят нам вслед, но нападать не решаются. Мы возвращаемся в особняк, где у меня больше нет друзей, и где больше нет праздника. Новогодняя ночь подходит к своему завершению, унося несбывшиеся мечты серой волчицы…

Глава 17

… Эдуард уверенно вел темно-синий опель, который он раздобыл, пока я собиралась. Как он его получил, спрашивать не стала. Явно не купил. Я сидела рядом с ним, и мой волк практически не выпускал мою руку из своей. Я думала о Кристине.

— Она просто была несчастной, — тихо сказала я.

— Она просто была дурой. Хитрой, но глупой. Ее попытка использовать тебя была верхом идиотизма. Увести с праздника, зная, что я буду тебя искать, когда ты быстро не вернешься. Обрывающиеся следы, говорящие о том, что тебя унесли. На что серые надеялись? Я бы понял, если бы она дождалась момента, когда я уеду куда-нибудь, но рвануть вот так вот… Я пытался понять, что ею двигало, но кроме слова- глупость, ничего в голову не приходит. Кристина с таким же успехом могла бы просто оставить записку, где тебя искать. Идея с шантажом еще глупей, я не веду переговоров, и она это отлично знала. А если бы их вожак успел что-то тебе сделать, я бы вырезал всю стаю. Она это тоже знала. Если ей так хотелось умереть, могла просто попросить, я бы с радостью придушил эту ревнивую тварь. — ответил Эдуард. Я недовольно посмотрела на него. — Эля, солнышко мой наивное, ты не можешь не понимать, что ты была для нее игрушкой.

— А для тебя я кто? — насмешка помимо воли прозвучала в моем голосе.

— Моя любимая, — коротко ответил мой волк.

— Так не любят, Эдик, — я устало вздохнула и прикрыла глаза.

— Я по другому не умею, — Эдуард провел пальцем по моей щеке, и я чуть поморщился.

Он убрал руку, продолжая что-то мне говорить, но я не слушала. Я думала о Диме, горячо надеясь, что он выжил. Перед внутренним взором стояли его теплые серые глаза, наполненные внутренним светом. Он спасал меня, именно спасал. С первой минуты знакомства… Я распахнула глаза, соображая, что еще ни разу не задалась вопросом о том, что он знал от кого я бегу. Знал! Петлял, уводил, прятал. Дима не паниковал, не удивлялся, глядя на черного волка. Я заерзала на месте. Кто же ты такой, Дима, мой первый друг за пять лет? Почему стал опекать, как родную, совершенно постороннюю тебе девушку? И все же, кто бы ты ни был, я очень хочу чтобы ты выжил.

— Твой пульс участился, о чем думаешь? — спросил мой волк, глядя на дорогу.

— Ни о чем, — я отвернулась к окну.

— Нахохлилась, закрылась, хочешь спрятать мысли. О своем дружке? — Эдуард повернулся ко мне и некоторое время смотрел немигающим взглядом. Машина продолжала ехать ровно, словно он смотрел перед собой.

— Он был добр ко мне, — врать нет смысла, он видит меня насквозь.

— Ты влюбилась, Эля? — мой волк расслаблен, только это ложное впечатление.

— Мне было приятно, что обо мне заботятся, — ответ был искренним. — Заботятся и ничего не просят взамен.

— Родная… — начал Эдуард обманчиво мягким голосом.

— Расскажи мне про камень, — оборвала я его. — Что он такое, как выглядит, для чего служит, чем так важен для тебя.