Волчья мельница - [154]

Шрифт
Интервал

За столом Матье и Николя разглядывали книжки с картинками, присланные Бертий. Не толкались локтями, не ссорились.

Этьенетта не упускала случая оставить сына на Клер. Вот и сейчас, видя, что мальчик занят, она убежала к Колену — и плевать, что у того полно работы.

— Как я буду без тебя, моя крошка Раймонда, не представляю! Так быстро летит время! А мы только то и делаем, что готовим, гладим, шьем, штопаем… И, конечно, за этими двумя шалопаями нужен глаз да глаз! Ну ничего, в следующем году Матье пойдет в школу.

— И вы, мадам, будете по нему скучать, — смеясь, отвечала служанка.

Клер закуталась в шерстяную шаль, наброшенную на плечи. Она никак не могла согреться. На улице, под навесом, Леон колол дрова.

— И все-таки он хороший парень, — тихо проговорила Раймонда. — Никогда не сидит без дела!

— Лошади его любят, и Соважон тоже. Я иногда его даже ревную к Леону, — пошутила Клер, подходя к плите.

Плетеное кресло Бертий так и осталось стоять на привычном месте. Она села в него, задумалась. Кузина настойчиво просила у нее прощения. В пакете с детскими книжками было письмо с извинениями, изложенными просто, без прикрас, — что-то новое для Бертий.

«Я простила бы ей какую угодно гадость, — подумала Клер. — Но то, что она сделала, — нет!»

Чтобы выбросить Бертий из головы, она заглянула в жестяную кастрюлю, где томились на малом огне листья таволги — красивого растения с крупными белыми соцветиями, — которые она нарвала на лугу после дождя в середине июля. Такой отвар облегчал головные и суставные боли. Клер заставляла отца пить по чашке каждый вечер: избыточная влажность в цехах была настоящим бедствием для тех, кто там работал.

Раймонда присела на край лавки и стала лущить фасоль. Обе женщины любили эти моменты тишины и покоя, когда можно спокойно поболтать о том о сем. Служанка по воскресеньям ходила в деревню, откуда приносила массу новостей.

— Мама сказала, что на прошлой неделе жена Бертрана Жиро родила мальчика. Это ее четвертый малыш. Четвертый за четыре года! Кто б мог подумать, при ее-то худобе!

Клер равнодушно пожала плечами. Иногда она сталкивалась с бывшей невесткой на деревенской площади. Они здоровались, обменивались парой вежливых фраз. Мари-Вирджини нравилось жить в поместье. Пернелль буквально сдувала с нее пылинки.

— Я получила от них открытку. Малыша назвали Альфонс, — сказала она Раймонде. — Меня приглашают на крестины, но я не пойду.

После переезда под родительский кров Клер старательно избегала Бертрана с женой. Выезжая верхом, она всегда ехала в противоположном от Понриана направлении. Нынешняя жизнь ее вполне устраивала, и она не лукавила, говоря, что хочет поскорее забыть места, с которыми связано столько горьких воспоминаний.

— А мсье Виктор? — осторожно спросила девушка. — Вы могли бы позвать его поужинать с нами, как раньше.

— Может, и позову…

— Я так и не поняла, почему вы с ним рассорились, — продолжала Раймонда. — Он наверняка тоскует по вам, как любят писать в романах.

— Быть тебе деревенской свахой, Раймонда! — отвечала Клер. — Дело в том, что он… не так уж мне и нравится. Хотя он очень приятный мужчина. И раков ему тогда, бедному, не досталось…

И они тихонько засмеялись. Матье отвлекся от картинок. Николя то и дело тер глаза. Большие настенные часы пробили одиннадцать. Звук, сначала металлический и громкий, затихая, становился тоненьким, с хрустальным переливом. Он напомнил Клер другие пасмурные дни, когда она, маленькая мерзлячка, наслаждалась теплом в кухне и ждала, как ждет теперь ее младший брат Матье, пока мать приготовит что-то вкусное и сладкое, — особое удовольствие, когда за окном хлещет дождь. Она проговорила тихо:

— Скоро осень… Помнишь, Матье, какую огромную корзину белых грибов мы принесли папе в прошлом году? Скоро опять пойдем за грибами!

— Пойдем или поедем на лошади? — переспросил мальчик, водя пальчиком по картинке, которая ему особенно понравилась.

— На лошади!

Клер заранее радовалась их предстоящей прогулке верхом. Вдруг она упрекнула себя, что слишком часто грустит. Почему бы и правда не наведаться к Виктору, когда погода наладится? Хотя бы для того, чтобы помириться… Их совместные исследования пещер в свое время ей очень нравились. Почему бы им не быть друзьями? В дверь постучали. Вошел Леон, а за ним следом — мужчина в непромокаемом плаще с капюшоном.

— Мадемуазель Клер, этот мсье привез вам телеграмму!

Молодая женщина вскочила. Первоначальное удивление сменилось паникой. Никогда прежде она не получала посланий, которые почта доставляет адресату со всей возможной скоростью. Первая ее мысль была о Бертий. Несмотря ни на что, Клер любила кузину и испугалась, что с той случилась беда.

— Это для меня или для отца? — пробормотала она.

— Для Клер Руа! — отвечал курьер, роняя вокруг себя крупные капли воды.

— Спасибо! — машинально проговорила молодая женщина, принимая из рук мужчины чуть намокший синий листок бумаги.

Курьер попрощался и вышел. Леон в восхищении присвистнул:

— Вот у кого дрянная работа! Этот тип прикатил на велосипеде! Поездит в такую погоду — еще и жабры вырастут!

Раймонда засмеялась и легонько задела Леона, тот в ответ подмигнул. Клер же развернула телеграмму. Молодые люди услышали, как она шепчет:


Еще от автора Мари-Бернадетт Дюпюи
Сирота с Манхэттена

Гийом, Катрин и их дочь Элизабет мечтали начать новую жизнь. Оставив родную Францию, они отправились в Нью-Йорк. Но мечты о свободе превратились в кошмар. Малышка Элизабет осталась одна в самом сердце огромного американского города, который отнял у нее родных. Волей случая девочка попадает в богатую семью Вулворт. Там она растет как настоящая принцесса, ей дают новое имя - Лисбет и отнимают память о настоящих родителях. Однако на шестнадцатый день рождения Лисбет узнает ужасную правду о своем удочерении. Неумолимая судьба вновь лишает ее крова.


Сирота с Манхэттена. Огни Бродвея

1899 г. Элизабет Дюкен вместе с женихом Ричардом отправляется в Нью-Йорк. Девушка пытается забыть о том, что сотворил с ней собственный дед, властный Гуго Ларош. Элизабет хочет вернуться к чете Вулвортов — своим приемным родителям и единственным людям, которые любили девушку, как родную дочь. Но во время путешествия через Атлантику страшный шторм забирает жизнь Ричарда. Вновь оставшись одна, убитая горем Элизабет ищет покоя и защиты в доме приемных родителей. Сердце девушки рвется от терзаний. Ведь, пытаясь сбросить путы прошлого, она оборвала связь с Жюстеном, беззаветно дарившим ей свою любовь.


Сиротка

Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.


Сиротка. Нежная душа

Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!


Сиротка. Слезы счастья

Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…


Сиротка. Дыхание ветра

Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.


Рекомендуем почитать
Сестры из Версаля. Любовницы короля

Людовик XV устал от своей польской жены. Придворные, заметившие это, устраивают соревнование, где цель – найти любовницу для правителя. Знать делает ставки на лучших женщин, способных отвлечь Людовика. Молодая и наивная Луиза – старшая из сестер де Майи-Нель – первая в очереди в спальню самого короля. Но за ней – три ее младшие сестры, которые тоже не прочь побороться за звание фаворитки Людовика XV. Женская сила и конкуренция, родство и ненависть, предательство и жажда мести… Сестры не остановятся ни перед чем: ставки слишком высоки.


Обрученные Венецией

В эпоху раннего Возрождения, когда миром правили жажда власти и алчность, человек и его чувства теряли свою значимость на фоне роскоши и богатств. Оказавшись в эпицентре грязных политических разборок Венецианской и Генуэзской республик, десятилетиями воевавших друг против друга, главные герои вынуждены бросить вызов установленным нравам и правилам, чтобы отстоять свои права на любовь. Столкновения великодушия и жестокости, тщеславия и кротости, условностей и свободы проносят их сквозь испытания, искусственно созданные человечеством того времени.


Урок удовольствия

С момента, как Король призвал мужа леди Элеонор в крестовый поход, она молилась о его благополучном возвращении. Находясь на Святых землях, сэр Гевин посылал домой необыкновенные богатства: гобелены, специи, масла. Но среди роскошных тканей лежала книга с изображением любовников, сплетённых в экзотической позе, о которой леди и не мыслила. Элеонор провела много одиноких ночей, мечтая, чтобы Гевин подарил ей наслаждение таким же образом. Но Гевин вернулся чужим и отстранённым, и Элеонор начинает опасаться, что потеряла единственного мужчину, которого когда-либо любила.


Анна. Тайна Дома Романовых

Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».


Златовласая амазонка

Сердце красавицы Ангелины навсегда покорил гусар Никита Аргамаков, которому она со всей силой нерастраченной страсти отдалась на берегу Волги. Но молодым людям не суждено было соединить свои судьбы – война 1812 года ворвалась в их жизнь, подобно вихрю. То, что случилось дальше, Ангелина не могла бы представить себе даже в страшном сне: ей суждено было стать женой французского шпиона, наложницей солдата, богатой вдовой парижского нотариуса. Однако ни на миг не забывала она пылкого гусара, который – в этом у нее не было сомнений – стал отцом ее дочери… Смогут ли Никита и Ангелина победить злой рок, который заставляет их проходить через все новые и новые испытания?Книга также выходила под названием «Князь сердца моего».


Пламенная роза Тюдоров

Эпоха правления Тюдоров. Роберт Дадли влюбился в зеленоглазую Эми Робсарт с первого взгляда. Через несколько месяцев влюбленные поженились, но… счастье длилось недолго. Сразу после медового месяца Роберт отправился в Лондон, оставив молодую жену в провинции. Он мечтает о власти и… короне! До Эми доходят слухи о его романе с королевой Елизаветой… Но даже королева не заставит ее сдаться!