Волчья Луна - [76]

Тем не менее, Август старался держаться как можно ближе к Теа, прикрывая ее со спины, ну и сам крутился, как мог. Прибил ударом "молота Тора" какого-то волка, пронзил другого зверя "эльфийской стрелой", но зато и сам чуть не пропустил летевший ему прямо в лицо "русалочий поцелуй". В конце концов, в дело пошли даже пистолеты и шпага. Двумя выстрелами, горько пожалев, что не додумался зарядить пистолеты серебряными пулями, Август сорвал атаку вервольфа, напавшего на Татьяну с тыла, и добавил упавшему на землю оборотню ударом шпаги в горло. Для этого ему пришлось низко свеситься из седла, иначе не доставал. Но отбив эту атаку, Август пропустил другую. Огромный седой волк-оборотень опрокинул его коня, и вылетев из седла, Август упал в придорожный кустарник. Впрочем, слава богам, не разбился и не потерял ориентацию в пространстве, и поэтому уже через мгновение был на ногах и успел взорвать "кельтской саламандрой" голову вервольфа, увлекшегося по своей звериной природе добиванием бьющегося в агонии коня.

Теперь Август передвигался на своих двоих. Шпагу он где-то потерял, — и даже не помнил, когда, — разряженные пистолеты выбросил, и по необходимости мог использовать сейчас одну лишь магию. Получалось совсем неплохо: он прикрыл "черным флером" графа Василия от летевших в кавалергарда "стрел ундины", сломал еще одним "молотом Тора" хребет матерому волку, убившему на глазах Августа возницу с передних саней, ударил "темным огнем" по открывшейся на мгновение ведунье, прятавшейся за деревьями и туманным мороком. В волшебницу он попал, — и, кажется, сразу насмерть, — но заодно умудрился поджечь деревья, что было скверно, так как от темного огня мог выгореть весь лес.

"Так что после боя, — отметил он краем сознания, — придется еще тушить пожар".

Впрочем, сейчас ему было не до пожара, поскольку, едва Август начал прикидывать, чем бы таким можно было погасить пламя, как из седла вылетела уже Татьяна.

Она слишком увлеклась магическим поединком с вражескими колдунами и не заметила, как вплотную к ней подобрались два волка. Действовали звери крайне осторожно. Можно сказать, разумно. Наверняка находились под контролем оборотня, если конечно правда, что вервольфы способны управлять обычными волками, как кукловод марионетками. Так ли это или нет, но волки неожиданно набросились на Таниного рысака. Конь испугался, резко встал на дыбы и сбросил с себя седока. Вот тут Август и увидел наконец, на что способна Татьяна, когда ее не сдерживают условности.

Плащ она сбросила еще раньше, по-видимому, справедливо полагая, что в бою он будет ей только мешать. Поэтому, вылетев из седла, Таня довольно ловко, — переворотом через голову, — но главное, без помех, приземлилась на ноги. Качнулась назад, переступая ногами, чтобы удержать равновесие, а метательный нож уже был в руке, и делом секунды стало отправить его в полет. Похоже, от приключившейся с ней встряски — ведь седло она покинула отнюдь не по доброй воле, — Татьяна потеряла концентрацию, и сразу же после приземления воспользоваться магией не смогла. Но вот метать ножи ей это не помешало. Пять ножей — два волка. Совсем неплохой результат, если иметь в виду, что все это случилось за считанные мгновения. А вслед за тем, выхватив из ножен свой странный обоюдоострый меч с коротким клинком, — всего сантиметров семьдесят в длину, — и "полуторным" не соразмерно длинным эфесом, бесстрашно бросилась на очередного волка-оборотня.

Август хотел было вмешаться. Все-таки оборотень опасный противник, ему ли не знать. Но на помощь Теа поспешила внезапно вынырнувшая из неоткуда богатырка-охотница. Она тоже дралась уже в "пешем строю", но вооружена была кончаром, которым, как тут же выяснилось, Аннушка Брянчанинова владела просто виртуозно. Поэтому отбросив тревогу за любимую женщину, Август снова взялся за ведунов. Светлых к этому времени в живых уже не оставалось, — одну он убил сам, а другую за минуту до этого поразила принцесса Елизавета, — но "на ногах" все еще оставались двое темных: мужчина и женщина. Впрочем, женщина из боя выбыла как раз в тот момент, когда Август готов был запустить в нее огненное копье. Исчез вдруг морок, скрывавший ее от глаз, и Август увидел, как добивает ее граф Василий, нанося удар милосердия — кинжалом прямо в незащищенное броней сердце.

"Неплохо!" — Август парировал очередную вспышку "перуновой стрелы" и сходу метнул оставшееся не использованным огненное копье, которое на севере Италии иногда называли "дыханием саламандры".

Огненный клинок рассек воздух, пробил завесу морока и довольно серьезный щит, выставленный темным ведуном, и все, собственно, потому что на этом бой себя исчерпал. Вражеские маги были убиты, погибло и большинство волков-оборотней. Оставшиеся в живых быстро сориентировались, и ударились в бега, тем более, что все они были ранены. Продолжать бой, имея в противниках, двух колдунов и волшебницу, с их стороны было бы попросту глупо. Оставалось одно — бежать. Вот они и побежали, увлекая за собой немногих уцелевших в резне волков. Минута, и все закончилось. А на дороге остались разгромленный поезд и выжившие в бою участники экспедиции. Не выжившие, впрочем, тоже были здесь, но уже совсем в другом качестве.