Волчонок - [13]

— Я не уверен в этом, — повторил Митридат. Его густые брови сошлись у переносицы. — Слишком много крови. Слишком много грязи. Слишком много дерьма. И слишком много измен. А сил мало! А все вокруг — к лучшему! — день ото дня все хуже и хуже. Люди скоро начнут жрать друг друга, взахлеб, с чавканьем! Не потому, что они голодны, а потому, что они — люди.

— Ты ошибаешься, царь, — возразил старик. — Ты молод, у тебя молодые глаза, ты хорошо видишь, но ты ошибаешься. Когда-то было много хуже. Только в сказках существует золотой век. Его придумал поэт Гесиод. На самом деле люди тогда подобны были диким зверям, рвущим друг друга на части, не знающим божественных законов.

Митридат резко поднялся. Висящий у пояса меч неприятно звякнул о металлические бляхи панциря.

— Люди сейчас подобны диким зверям. Сейчас, а не раньше, — сказал он. — Люди убивают друг друга, грызут друг друга. Человек забывает о том, что он человек… Или о том, что рядом — человек. И ничего нельзя сделать. И самому оставаться человеком уже невозможно. Потому что если вокруг — нелюди, что остается? — Он жестко усмехнулся. — Не знаешь, старик? Я сам отвечу. Нужно просто стать сильнее других. Сильнее всех. Иначе шакалы накинутся на тебя и не оставят ни клочка, ни косточки.

— И все-таки ты ошибаешься, царь, — снова сказал старик. Он провел тонкими пальцами по седой бороде, помолчал немного. Снова заговорил: — Ты спрашивал, чего я хотел. Я пришел к тебе вот почему. Ты молод, горяч. У тебя есть сила — боги даровали ее тебе. Ты — царь, в твоих руках власть. Ты умен. — Старик снова замолчал.

Митридат улыбнулся:

— Я молод, это ты верно сказал… Горяч? — Он пожал плечами. — Что ж, возможно. И это неплохо… Царь… — он нахмурился. — Да, я царь. Силен? Умен? — Митридат покачал головой. — Не знаю. Не думаю, что ты прав. Не уверен, — он произнес это слово медленно, разделяя слоги: «у-ве-рен».

Старик спросил:

— Знакомо ли тебе, царь, такое имя: Ямбул?

— Ямбул? — переспросил Митридат. — Ямбул, Ямбул… — он пожал плечами. — Нет, не знаю. Кто он?

— Великий мудрец. Он мечтал о мире, в котором не было бы места жестокости и несправедливости. В этом мире люди уже не были бы подобны диким зверям. Они стали бы людьми, настоящими людьми, царь!

— Мечтал? — усмехнулся Митридат. — Мечтал… Об этом мечтают многие. Все хотят, чтобы не было крови. Все хотят, чтобы люди не возились в дерьме. Все хотят быть сытыми и свободными. И никто не знает, как это сделать. — Он снова уселся на скамью напротив старика.

— Ямбул не только мечтал. Ямбул указал путь, — сказал старик. — Он написал книгу, в которой указан этот путь. Город Солнца. Гелиополис.

— Гелиополис… — повторил Митридат — медленно, словно пробуя на вкус. — Гелиополис, Гелиополис… — Он взглянул на старика. — Что это такое — Гелиополис?

— В этом государстве все равны перед законом и богами. В этом государстве нет бедных. Нет нищих. Все граждане сообща трудятся, все граждане сообща владеют всем. У них нет денег. Каждый пользуется всем, что ему необходимо, бесплатно. Нет денег — нет подкупа, нечестия. Нет денег — нет вероломства, алчности, потому что деньги — причина всего зла в мире, и богатство — источник всякого бедствия и начало всякой несправедливости.

Старик поднялся. Одежды его заструились от плеч к ногам. Он выпрямился, чуть приподнял голову и заговорил сильным, молодым голосом:

— Богатство порождает зависть, алчность, жестокость. Это его дети, его дочери, страшные в своем могуществе. Богатство заставляет издеваться над несчастными рабами — это богатство не дает им разогнуться, и их спины жжет солнце. Но и те, кто считает себя свободным, — тоже рабы. Потому что уже не спины — души их согнуты богатством. Богатство направляет правителей к ведению войн, это оно сжигает города и вытаптывает поля. Золото, царь, золото всегда залито кровью. И чтобы не было крови, коварства, жестокости — не должно быть богатых и бедных.

Старик замолчал. Митридат тоже молчал, с интересом глядя на него снизу вверх. Потом сказал:

— Садись. — И, когда старик сел, спросил: — И обо всем этом говорит твой Ямбул?

— И об этом, и о многом другом, царь.

— Н-ну, а мне — для чего мне все это? Для чего ты все это рассказал?

Старик тихо сказал:

— Мудрый царь может создать Гелиополис. Превратить свое царство в Государство Солнца.

— Создать… Гелиополис… можно? — Митридат словно оценивал слова на вес, проверял их тяжесть. — Можно?.. — И что же — кто-нибудь пробовал?

Старик опустил голову:

— Да.

— Пробовали, говоришь… — задумчиво сказал Митридат. Он налил себе немного вина, выпил. — Пробовали… Что-то я слышал… — он вопросительно посмотрел на старика.

— Это было давно.

— Где?

— В Пергаме.

— Кто?

— Аристоник.

— Теперь я вспомнил… — Митридат усмехнулся. — Брат царя Аттала. Того, что завещал царство Риму. Аристоник… Я слышал о нем. Но ведь его казнили?

Лицо старика стало грустным.

— Да, его… убили… казнили в Риме, — через силу выговорил он.

— И никакая мудрость не заменила ему могучую армию, а справедливость — метательные машины?

Старик молчал.

— А знаешь ли ты, старик, — медленно спросил Митридат, — что мой отец, Митридат Эвергет, помог римлянам разгромить Аристоника?