Волчий пастырь. Том 3 - [9]

Все, половина дела сделана – мы пришли.

Вместе с Кавендишем мы подтащили возмущенно похрипывающего болью инквизитора почти на край скалы. Я бросил короткий взгляд, осматривая панораму раскинувшегося вокруг небольшого городка. Прямо подо мной расстилалась вытоптанная голая земля обширной площади, находящаяся в небольшой ложбине. Склоны которой также были вытоптаны до голой земли. По краям этой природной площади кругом стояло множество шестов с укрепленными разноцветными стягами – с гербами многочисленных фамилий Севера.

Поле тинга. Никак, как и Скала закона, не изменившееся за последние тысячи лет.

Дальше, за полем тинга, в нетронутом изменениями времени Старом городе видны длинные и приземистые, по обычаю нордлингов, каменные постройки с ковром мха на покатых булыжниках стен. Большинство из которых уже нежилые, а вмещают в себя трактиры, гостиницы, рестораны.

Туристическая зона. Волей тиранов Империи отсюда давным-давно удалены все административные здания. Но, как и раньше по традиции прежних веков, здесь по-прежнему проводится тинг Вестургата, где каждой весной собираются представители всех фамилий первого и второго сословия Северного круга. Либо же здесь может собираться альтинг – внеочередное собрание всех Владык северных земель.

И поэтому вот оно, прямо передо мной – истинное сердце Северного круга. Настоящее, живое, пусть и затихшее сердце. Оно находится здесь, а не в безликом здании из стекла и бетона имперской администрации на Айлгвене, где располагается Дракенсберг с правительством протектората.

На площади снизу уже слышались крики и звуки суеты – полицейские, инквизиторы, несколько легионеров уже бежали к холму. Выглядывали из окон жители, на прилегающих улочках появилось даже несколько туристов из Рима и Септиколии – по одежде не перепутаешь, местные так не выглядят.

Без лишней суеты, но и без промедления я достал из ножен на поясе кинжал и воткнул острие под кожу ладони, прямо в начертанную руну.

– Я пришел отдавать тебе долг, Высокая женщина, – негромко произнес я, чувствуя, как горячая кровь наполняет сжатый кулак.

Даже не открывая ладонь я увидел, как руку объяли клубящиеся лоскуты темно-серой мглы. Когда на клинке кинжала оказалось достаточно крови, я разжал кулак. И, стараясь не смотреть на ладонь, броском воткнул окровавленный клинок в землю рядом. Едва кинжал вошел в землю, как навершие рукояти засветилось серым иглистым отблеском. Из места, куда воткнулся клинок, стремительно заструились щупальца мглистой пелены – словно слой реальности оказался пробит, и мгла Нифльхейма проникала в наш мир.

Хотя, вполне вероятно, так оно и было.

Крики полицейских и спешащих к Скале закона инквизиторов (много их, больше десятка – опомнились) оказались приглушены, теперь все звуки слушались словно сквозь вату. Место Силы ожило – вокруг просторного поля по склонам холмов начал клубиться густой туман. Отсекая мглистой пеленой и Скалу закона, и поле тинга от всего остального окружающего мира.

Оказавшиеся внутри огромного мглистого кокона люди останавливались, многие изумленно смотрели на происходящее. В основном без страха – я видел только одного римлянина, который пал в ужасе ниц. Остальные же, особенно нордлинги, осматривались по сторонам с интересом.

Бегущие к нам полицейские сразу поняли в чем дело и практически все одновременно замерли у подножия холма. Их полномочия кончились – сейчас настало время тех, кто имеет право говорить с богами. Полицейские были нордлингам, и все это прекрасно понимали. В отличие от инквизиторов, которые сгруппировались, создав три ударные группы, активировали защитные щиты и под их прикрытием двинулись по склону в нашу сторону. Один из полицейских предупреждающим криком попробовал остановить инквизиторов, приблизившихся к склону холма, но те не послушались.

Очень зря: нужно быть идиотом, чтобы прервать ритуал, обращенный к богам со Скалы закона Нордхейма. Очень смелым или очень наглым идиотом. Северные боги не любят, когда кто-то им мешает столь нагло.

Стелющиеся по земле щупальца мглы стремительными змеями перехватили группы двигающихся в нашу сторону инквизиторов. До них было больше сотни метров, но хруст костей я услышал отчетливо. Как и, наверное, все кто присутствовал на площади. Широко брызнула кровь, коротко раздались сдавленные крики – бойцов Конгрегации просто перемололо в мокрую труху взбитой плоти, опадающей на землю. И почти сразу увлекаемые серой живой мглой кровавые останки исчезли в земле. Очередные души, которые будут ковылять по мосту через реку мертвых – даже поежился я. Никакого сострадания к инквизиторам в черных мундирах я не испытывал, но воспоминания о промозглом холоде и беспощадной тоске Нифльхейма у меня еще свежи.

После того как опали фонтаны крови и эхом по полю тинга пронесся отзвук треска костей и предсмертные крики наглых дураков, вокруг настала полная тишина. И вечная серость в небе и по кругу – я словно вновь оказался в Нифльхейме.

– Я пришел требовать суда богов Северного круга! – добавив Голоса, прокричал я. И мой многократно усиленный крик разнесло не только по всей площади, но и, судя по эху, по всему Нордхейму. Если даже не дальше.