Волчий корень - [14]
– В больнице он… Операцию сделали.
– Вот те на! А я ему названию… В какой он палате? Что с ним?
– Ничего. Поскользнулся, упал. Сосуд повредил…
При таком весе немудрено. Сосуд повредил… В нем одного жира тонна будет. Вот и брякнулся со всего маху. Надо будет навестить.
Степаныч извинился и вышел. Дочь Царя не помнила гостя. А может, она прикидывалась. Они ведь бывали в этом доме. И не раз. Правда, весьма давно. После зарплаты заходили «пузыря» раздавить.
Ефремов, не раздумывая долго, вошел в троллейбус и вскоре уже был в вестибюле ЦГБ. Сунул под нос тетке на вахте, не останавливаясь, красные корочки и побежал наверх. Лифт в ЦГБ был предназначен только для носилочных больных, медперсонала, а также для перевозки продуктов питания и белья.
Вбежал на пятый этаж с высунутым языком и остановился у входа, словно мореный таракан. Тяжеловато, однако, с непривычки. Прошел беспрепятственно до сестринского поста, и лишь тут на него обратили внимание. Стоп, господин хороший! Куда изволите.
– Царева мне, – и вновь вытащил из кармана ветеранское удостоверение в стандартной милицейской обложке с золотым гербом и надписью «удостоверение».
В удостоверении даже значится когда-то присвоенное звание – подполковник милиции. Попробуй, разберись, кто перед тобой стоит на самой деле. Тем более если проверяющему некогда.
– После операции он…
– Пара вопросов, надеюсь, не утомит.
– Пройдите. Но имейте в виду…
Царь лежал у окна, возвышаясь над кроватью скифским курганом. Под панцирной сеткой был постелен щит, чтобы клиент не проваливался. Во взгляде у больного сквозило томление. Под глазами – круги, словно колесики от детских грузовиков, с синевато-чугунным отливом. Сильно, видать, ударился. Причем несколько раз. И не об лед, а как минимум о спецназовский ботинок. На лице все написано.
Саня первым протянул левую руку. Правая ладонь у него оказалась опухшей.
– Здравия желаем… – Степаныч покосился в сторону остальных больных. – Рассказывайте.
– Чего рассказывать-то?! Шел! Упал! Песочком надо посыпать дорожки, начальник! – пустил во всю палату Саня.
Он был недоволен местной властью. По недосмотру люд калечится в районе, а властям хоть кол на голове теши.
– Ладно орать-то, – проворчал Степаныч, хмуря брови. – Поговорить надо.
Народ из палаты один за другим вышли. Кто покурить, кто водички выпить. Остались Степаныч и Царев.
– Короче, слушай. – Глаза у Сани едва виднелись среди отекших век. – Отметелили меня вчера. Хотел по-хорошему поговорить, но не получилось. Внучка попалась одному в лапы – никак не вырвется. Ты его знаешь, козла вонючего. Потому и приходил я к тебе. Раздавить мало гада ползучего…
Он отвернулся к батарее. Кажется, Саня плакал.
– Кто он?
– Который тебя закрыл… Возьми-ка вот адресочек – это свой человек… Вместе обсудите. Без меня.
Он сунул пальцы в карман рубахи, вынул удостоверение. В нем лежала четвертинка бумаги в клетку.
– Тот самый, о котором мы вчера говорили. «Награжденец». Пятнадцатью сутками удостоили которого… По случаю двухсотлетия… Он помоложе нас будет…
На лице у Царева мелькнуло жалкое подобие улыбки. Крепко мужика ущемили.
– Что ты молчишь-то? Рассказывай… – попросил Степаныч.
– Говорю, хотел мирно побеседовать. Смотрю: едут. Дай, думаю, остановлю. Наверняка, думаю, внучка у них там сидит. Они вылезли и давай подсеивать. Свалили, конечно. Ногами обработали, как положено. Напоследок в пах один пнул с разбегу. Сосуд лопнул.
Царев показал пальцем в бумажку и продолжил:
– Остальное у этого типа спрашивай… Он в курсе. Теперь иди и не приставай – я болеть буду…
– Может, тебе принести? – неожиданно для себя спросил Степаныч и напугался. Человек после операции. Можно сказать, с того света, а тут ему предлагают.
– Вечером приноси. Часам к семи. Заодно доложишь о проделанной работе. Апельсины принес? Положи в тумбочку…
Ефремов по-английски, не прощаясь, вышел из палаты и направился к выходу.
В вестибюле Степаныч развернул записку. В ней значился телефон и странная аббревиатура: «К.С.А.». Ефремов вынул сотовый телефон и набрал нужный номер.
– Карманов слушает! – прогремело в микрофоне.
Точно! Как можно было его забыть?! Это был Сергей Анатольевич!
– Здравствуй, Сереженька, – запел ласково Степаныч. – Это Ефремов тебя беспокоит… Может, ты помнишь такого?!
– Обижаешь, слушай…
– Я из ЦГБ! Царь после операции здесь лежит! Подробности при встрече. Как у тебя со временем?
– Без проблем… Приезжай, жду. Запищи адрес.
Карманов диктовал. Степаныч про себя повторял. Такова у него была система записи. Короткая память называется. Чем больше повторишь – тем лучше запомнишь, бывало.
Добравшись троллейбусом до проспекта Созидателей, Степаныч вышел. По указанному адресу оказался детский садик. Осталось найти в нем охранно-детективное агентство «Скорпион». Вот оно. Портрет Шварценеггера над входом – злых духов отпугивать. Табличка на двери. Директор Карманов.
Оказывается, бывший опер после ухода на пенсию создал охранное предприятие. Вложил в дело все средства, полученные во время увольнения, – двенадцать должностных окладов.
Карманов был намного моложе Ефремова. Потому и ушел позднее.
Меньше знаешь – крепче спишь. Лешему спать не приходится – подручные всесильного губернатора дышат ему в затылок. У них приказ: ликвидировать бандита Лешего любой ценой – слишком много знает. А Лешему и положено знать много, ведь он полковник сверхсекретной внутренней разведки, и так просто его не возьмешь. Леший в лесу хозяин, и в каменных джунглях тоже.
«На срок жизни», – говорится в договоре о пожизненном содержании с иждивением. При этом имеется ввиду, что держатель ренты обязуется в течение жизни оказывать материальную и иную помощь лицу, передавшему ему в собственность квартиру либо иной вид недвижимости. Однако тут возникает главный вопрос: а не укоротят ли принудительно этот самый срок?
Конец нынешнего века. Государство на грани банкротства. Вместо жен и мужей – электронные дяди и тети легкого поведения. Общество деградирует. Хакер Кошкин живет с электронной Марией, он купил ее в одном из магазинов. Данная ситуация не устраивает его мать. Она мечтает о внуках, просит сына избавиться от «железяки». Но та не лыком шита, она заявляет, что любит Кошкина и подчинится только ему.
Роман «Холостой прогон» Хью Пенткоста из тринадцатого сборника серии «Крутой детектив США». На русском языке публикуется впервые.
Эрин мечтала о медовом месяце на Бора-Бора. Но вместо райского отдыха им с мужем Марком пришлось стать участниками смертельно опасного приключения. И все из-за сумки, которая зацепилась за их лодку… Сумки, в которой оказались пачки денег, бриллианты, пистолет и телефон с флешкой. Пара решает оставить находку себе. Эрин возвращается к съемкам документального фильма о трех заключенных, с которыми она планирует провести интервью. Но одна из них исчезает, едва выйдя на свободу. Тогда же Эрин обнаруживает на телефоне голосовое сообщение — неизвестный просит вернуть флешку в обмен на два миллиона евро.
В книге рассказывается о том, как работники следственных органов с помощью милиции расследуют сложные дела об убийствах, хищениях и других правонарушениях.
Основные события романа разворачиваются в начале ХХ века в Америке. Лишенный материнской ласки, Мартин рос в атмосфере жестокости и страха перед отцом. Обретя свободу, семнадцатилетний юноша стремится получить все и сразу, совершая во имя этого самые отчаянные поступки.
Шершень — лучший кикбоксер России. У него нет соперников. Зато врагов хоть отбавляй. Бандиты похитили его брата и требуют выкуп. Организаторы подпольных гладиаторских боев поставили на его противника крупную сумму и проиграли. Он должен и тем, и другим — иначе смерть. Но он не может отдать им деньги, потому что их просто нет.
В сборник известного американского писателя Бретта Холлидея вошли романы, необычайная популярность которых объясняется обаятельным образом главного героя «грозы преступного мира», — частного детектива Майкла Шейна. Для романов Бретта Холлидея характерны реалистичность изображения быта и психологии персонажей, романтическая заостренность событий и характеров, увлекательность интеллектуальной игры, которая поражает своим остроумием, парадоксальностью и неожиданностью.