Волчий капкан - [13]

– Ну, Пырван, покажешь мне свою знаменитую татуировку? Только я в искусстве ни бум-бум, предупреждаю.

Он смутился: – Так вы…

– Да, я все знаю. Генерал рассказал.

– Глупая история!

– Да, но благодаря ей ты попал к нам.

– Пожалуй, так.

– Не случись этого, ты бы здесь едва ли очутился.

– Да нет, я с детства увлекаюсь…

– Прекрасно. Ну так что, покажешь?

Пырван снял пальто, повесил на вешалку. Стрелки на его брюках были безупречны, если не считать свежих морщинок под коленями, верный признак того, что брюки только что из-под утюга. Теперь он казался шире в плечах, но от этого фигура его не теряла стройности. Красивый парень, подумал я, задача Десиславы-Деси отнюдь не была неприятной. Пырван снял и пиджак (рукава его были слишком узки). Так, ну вот, наконец-то, и нечто "спортсменское", наверняка возмутившее бы изысканный вкус Десиславы! Я имею в виду блестящий брелок, свисавший с пистончика его брюк. Это меня развеселило, и я решил подразнить его…

– Не бойся, – сказал я ему. – Заставлять тебя сдирать кожу, как некоторые, я не намерен.

– Так вы и это знаете? – удивился он.

– Да, и даже в известном смысле сочувствую тебе, как мужчина. А что она теперь поделывает? Наверное, жуть как на тебя сердита, но у женщин это быстро проходит, особенно когда кто-то их по-настоящему интересует. Вы встречаетесь?

– Нет!

Его ответ прозвучал резко, как удар хлыста. Я подумал: "Еще не выздоровел. Дай бог, чтобы я ошибался".

– Извини, Пырван, я вовсе не хотел лезть тебе в душу.

– Ничего, дело прошлое. Для меня это уже никакого значения не имеет.

– Я так и думал, поэтому и позволил себе… и все же…

– Хотите взглянуть на рисунок? – перебил он меня неожиданно, протягивая до локтя обнаженную руку.

(С этим парнем придется нелегко, надо с ним осторожней).

– Вот, значит, что за штуковина чуть не стоила тебе жизни?

Его рука, сплетение мускулов и жил, казалась чужой при таком стройном теле. Да, приключение в Така-баре теперь сомнений не вызывало.

– Вам нравится? – Пырвана мой ответ действительно интересовал.

– Очень, – ответил немедля я, а сам думал о его руке.

– На первый взгляд – ничего особенного, но как-то я к ней привык, привязался. Дело не в том, что рисунок сделал знаменитый художник, – не это меня волнует. Сами убедились бы, что я прав, если б могли ее поносить, – хитро улыбнулся он. – Конечно, о вкусах не спорят. Мне нравится. Так что теперь я ни за какие деньги ее не отдал бы. Хоть за сто тысяч.

– Люди продаются и за гораздо более скромные суммы, – сказал я. – И вправду жалко, что мне нельзя поносить эту картинку, иначе ведь ее тепла и не ощутишь по-настоящему. Да и со всем так: сначала тепло, потом уж красота, неповторимость, глубина.

– Я рад, что вы меня понимаете, – проговорил он взволнованно. – Тепло… именно его она мне щедро дарит. Стоит взглянуть на нее, и на душе делается легче, вроде чище становлюсь, успокаиваюсь… Но бывали моменты, когда я ее просто терпеть не мог! Догадываетесь, когда…

Я склонился над татуировкой. Доверчиво улыбаясь, девушка смотрела мне прямо в глаза. В волосах у нее красовался цветок, на щеках – очаровательные ямочки. Болгарка, настоящая болгарка – вот ведь в чем загадка! Загадка – потому что японский художник вряд ли видел когда-нибудь болгарскую девушку. Меня даже дрожь пробрала. В первый раз в жизни я столкнулся с безграничной, всепроникающей силой искусства. Он срисовал ее с мыслей Пырвана, увидел в его мечтательном взгляде – другого объяснения просто нет.

– А что говорят наши художники? – спросил я.

– Никто ее не видел. Сам знаете – тайна.

– Ну, а если она действительно представляет художественную ценность?

– Я знаю только, что охотились за мной сумасшедшие.

– Может, и не такие они сумасшедшие. Хочешь, покажем специалистам, интересно ведь?

– Нет, не хочу.

Пырван опустил рукав рубашки и застегнул пуговицу. Потом улыбнулся:

– Я решил завещать ее художественной галерее. Но чтоб с меня с живого кожу сдирали – этого я не позволю. И все на этом.

Мы долго молчали. Пора было прекратить разговор или переключиться на другую тему, например, о его коронном приеме "волчий капкан". Ну, во-первых, не могли бы он рассказать мне, что из себя представляет этот "волчий капкан", то есть показать?

Пырван смерил меня взглядом:

– Ничего против не имею… – И начал подходить ко мне, слегка пригнувшись и вытянув вперед руки.

– Да погоди ты, я пошутил. Вы только посмотрите на него!

– Не бойтесь. Я не забыл, что вы мой начальник.

– Садись. В ногах правды нет. Куришь?.. А я дымлю, как паровоз. Влип я с тобой – теперь жена меня с утра до вечера будет пилить, тебя в пример ставить. А завтра приходи к нам. С девушкой… если есть. Меня-то тебе стесняться нечего.

– Спасибо. Я и не стесняюсь.

– Так, значит, завтра в семь… А ты когда меня возьмешь с собой на тренировку? Очень уж мне хочется познакомиться с твоим тренером. Чего только о нем не говорят: и афоризмы он сочиняет, и путевые заметки пишет, и стихи вам читает, и научные статьи издает…

– Все правильно, вас не обманули. А что касается тренировки, то это зависит от вас. Хотя сейчас у нас подготовительный период, вам будет неинтересно.