Волчица - [4]

— Закрываю! — Миша щёлкнул клавишей под ладонью. Бронещиты с тихим жужжанием закрылись, отрезав Саркофаг от рубки с её полированными бронелистами палубы, стен и подволка[1], отражающими ослепительный свет софитов, а переборка-дверь отрезала командный отсек от остального пространства «Волчицы». Теперь пробиться к ним можно только с помощью взрывчатки… (Не дай Бог!) А к бронеангарам торпед — вообще невозможно. Да и слава Богу. Потому что и так ощущаешь себя летающей на пороховой бочке.

Голос диспетчера снова возник в наушнике:

— Внимание! Всем экипажам! Пятиминутная готовность! Прошу закрыть бронещиты. Внимание!.. — она знала, что сейчас из-под брюха её, и остальных кораблей, выбирается огромная армия техников, заправщиков, мотористов, электронщиков и прочего обслуживающего персонала, а сами платформы с кораблями из огромного центрального трюма Линкора вдвигаются в ячейки у бронированных бортов. Откуда потом стартуют с максимальным ускорением, вытолкнутые мощными катапультами…

Ленайна облизала губы, и воспользовалась речью. Как обычно, в последний раз в этом вылете (Если, конечно — тьфу-тьфу! — ничего не…):

— Мать! Мы готовы. Подключай.

Мягкий женский голос главного компьютера их корабля прозвучал из наушников:

— Вас поняла, командир. Подключаю.

Ленайна ощутила чуть заметную щекотку: в кожу головы полезли тысячи электродов… Порядок.

Еле слышный, с привычным замиранием сердца ожидаемый, щелчок.

Смутные голоса, шорохи и мыслефон вдруг исчезли совсем.

Но вдруг что-то словно взорвалось перед глазами огненным фейерверком новогодних петард, и гул навалился снова — с удесятерённой мощностью и силой: заработал в нормальном режиме визиошлем.

Затем, почти сразу, всё стихло: Мать отфильтровала посторонние шумы и разумы.

Боже, до чего кристально ясно стало ощутимо виртуальное пространство вокруг неё!..

Уже непосредственно в сознании Ленайны, слева возник образ абсолютно нагой Богини с бесподобно стройными формами. В руках — старинные многозарядные пистолеты: так себе себя представляет Линда. С другой стороны от Ленайны словно из-под земли вырос коренастый гном в красном колпачке и с огромным универсальным газовым ключом за поясом — Миша. Как всегда, не оригинален.

Себя же Ленайна всегда представляла хищницей. Злобной и неудержимой в гневе, волчицей. Готовой рвать врага хоть голыми руками и зубами, когда закончатся боеприпасы… Именно за эту постоянную готовность стремительно, без колебаний, но в то же время не забывая о защите, кидаться в бой, интуитивно, словно неким сверхвидением, находя лазейки, пропущенные Обороной врага, похоже, её и назначили главной в их экипаже.

А вовсе не потому, что она всегда сверху…

Миша как обычно вытащил из-под прозрачной поверхности виртуального пола операторские перчатки — Мать создавала их образ и функции по его памяти. Менять что-либо даже в сторону «продвинутости» техник запретил. И правильно: каждый хочет действовать максимально эффективно. Тем оружием и инструментами, к которым привык.

— Внимание, экипажи! Минутная готовность!

— «Порвём гадов?!» — мысленный голос Линды обрушился на мозг словно Ниагара. Ленайна поморщилась: слишком громко. Будет мешать сосредоточиться:

— «Мать! Почему Линда говорит так громко»?

— «Она перестаралась с обратной связью. Я сейчас исправлю».

Мысль Ленайны дотронулась до мозга напарницы:

— «Линда. Как слышишь»?

— «Отлично. Извини, что так заорала. Нервничаю».

— «Знаю». — ещё бы не знать, когда оба мозга напарников перед ней (Вернее — ВНУТРИ неё!) — как на ладони. Со всеми кипящими, как всегда перед боем, страстями, желаниями, нетерпением, тщательно взлелеянными комплексами доминирования, желанием во что бы то ни стало доказать всем, что они — «самые-самые!», подавленными страхами… И всем остальным букетом!

Тут и азарт, и предвкушение, и дикий подсознательный ужас перед необратимостью возможной смерти, который самоконтроль сознания преобразует в острейшее желание скорее кинуться ему навстречу — чтобы победить его, победить себя…

Ну, и врага заодно.

С другой стороны — и её подсознание как на ладони.

И они трое — и она, и Линда, и Миша — давно сработались до такой степени, что «гармонично живут» в псевдопространстве телепатического поля, словно у себя дома!

Собственно, в этом и состоит смысл тройных — вернее, с Матерью — четверных! — экипажей.

Мать — хребет, позвоночник. Чинит, никого не спрашивая, с помощью армии вездесущих клопов-дроидов и крабов-дронов, все повреждения, полученные в бою.

Миша — Мышцы. На нём все ходовые механизмы, и срочный ремонт того, что он, иногда вопреки решениям Матери, считает приоритетным для боеспособности корабля.

Линда — руки. С оружием. Никто другой не может столь искусно отбиваться от противоракет, магнитных, акустических, мин-бакенов, и прочих сюрпризов, в изобилии приготовленных врагом, и находить мельчайшие бреши в защите: беспилотных перехватчиков, и кораблей Сверков, несущих на борту экипаж.

Ну а сама Ленайна — мозг и воля маленького Мирка под названием «танк Волчица».

Именно на её совести стратегические Цели: Нахождение Матки. Обеспечение «нанесения максимального ущерба» — а говоря попросту, уничтожения этой самой Базы-матки с помощью Последнего Аргумента их кораблика: двух ядерных торпед. Ради которых, собственно, и построен танк-торпедоносец.