«Волчьи стаи» во Второй мировой. Легендарные субмарины Третьего рейха - [3]

Как писал в своих мемуарах будущий командующий подводным флотом и главнокомандующий военно-морским флотом Третьего рейха Карл Дёниц, в Первую мировую — офицер-подводник, «в период Первой мировой войны германские подводные силы наибольших успехов добились в 1917 г. В дальнейшем же, после введения Англией системы конвоев, эффективность действий подводных лодок резко упала. С появлением конвоев море опустело. Немецкие подводные лодки выходили в море поодиночке, обычно долгое время ничего не обнаруживали, а потом неожиданно натыкались на большие группы транспортов в 30–50 судов и более, следовавших в охранении большого числа военных кораблей различных классов. Подводная лодка атаковала конвой в одиночку. Если командир имел крепкие нервы, атаки повторялись в течение нескольких суток, пока он и его подчиненные не выдыхались окончательно. И даже если подводной лодке удавалось потопить несколько судов, число жертв составляло очень незначительный процент от всего состава конвоя. Конвой же, несмотря на эти атаки, продолжал следовать по назначению, и, как правило, в дальнейшем ни одна немецкая подводная лодка его не обнаруживала. Суда приходили в Англию, доставляя туда большие запасы продовольствия и сырья».

Первые подводники Германии

Вильгельм Маршалл в январе-марте 1916 г. учился на курсах подводников, а в марте — июне 1916 г. — в школе командиров подводных лодок. 1 июля 1916 г. он принял командование миноносцем T-37, а уже 1 августа был переведен в распоряжение Инспекции подводного флота. С 26 ноября 1916 г. Маршалл командовал подлодкой UC-74 и 13 января 1917 г. был произведен в капитан-лейтенанты. С 30 декабря 1917 г. он командир субмарины UB-105. Принял участие в неограниченной подводной войне против торгового флота союзников. Всего за время боевых операций потопил 43 торговых корабля (общим водоизмещением 119 184 т), 1 военный корабль (водоизмещением 1290 т) и повредил 1 корабль (водоизмещением 765 т).

После окончания войны Маршалл был переведен в Инспекцию подводного флота. Являлся одним из руководителей военно-морских сил Германии в первой половине Второй мировой войны, но постоянно конфликтовал с Эрихом Рёдером. Неоднократно был увольняем в отставку и снова возвращался на службу. Конец Второй мировой встретил в должности руководителя командования ВМС «Запад».

Одним из выдающихся немецких подводников Первой мировой был Альфред Заальвахтер. 1 апреля 1915 г. он был назначен флаг-лейтенантом командования Флота открытого моря, служил на флагмане — линейном корабле «Friedrich der Große» (дредноут «Фридрих Великий»), 1 апреля 1916 г. Заальвахтер был переведен в подводный флот. После окончания школы подводного флота командовал подводными лодками U-25 (1 июля — 30 сентября 1916 г.), U-46 (1 октября 1916 — 2 марта 1917 г.) и U-94 (3 марта 1917 — март 1918 г.). За время военных действий потопил 28 кораблей (водоизмещением 65 334 т) и повредил 3 корабля (19 326 т). С марта 1918 г. занимал пост офицера Адмирал-штаба в штабе командующего подводным флотом.

С 23 августа 1939 г. по 20 сентября 1942 г. был командующим группой ВМС «Запад». Под его руководством разрабатывалась операция по захвату Норвегии («Везерюбунг»), В ноябре 1942 г. уволен в отставку. После окончания войны в июле 1945 г. арестован советской контрразведкой, привезен в Москву и расстрелян. Реабилитирован в 1994 г.

29 ноября 1916 г. командиром миноносца D-9 стал капитан-лейтенант Вильгельм Канарис. Будущий адмирал и начальник абвера[3] в январе — мае 1917 г. прошел курс офицеров подводного флота. С 28 ноября 1917 г. он — командир транспортной подводной лодки UC-27, с января 1918 г. — подводной лодки U-34, с мая 1918 г. — командир лодки UB-128. За боевые отличия награжден Железным крестом 1-го и 2-го классов.

Техника пока не безупречна

В ходе Первой мировой германское командование стремилось построить как можно больше субмарин, чтобы уничтожить по возможности больше транспортного тоннажа противника, что, учитывая вступление в войну США, было непростой задачей. В свою очередь Великобритания и ее военные союзники должны были, с одной стороны, возместить потери в ходе подводной войны, а с другой — создать силы и действенные средства противолодочной обороны, способные уничтожить субмарины противника.

Но не стоит забывать, что германские (как, впрочем, и союзнические) лодки того времени не являлись эталоном технической надежности — тот же Дёниц в своих мемуарах так описывает внезапный финал своей карьеры командира субмарины: «Оторвавшись от конвоя, подводная лодка осторожно всплыла в позиционное положение. С мостика, который едва поднимался над водой, на западе был виден конвой, уходивший прежним курсом. Ближе к лодке виднелся эскадренный миноносец, который, вероятно, находился на том самом месте, где затонуло атакованное судно. Продув балласт, лодка всплыла в крейсерское положение и двинулась за конвоем, чтобы до рассвета попытаться атаковать его вторично из надводного положения. Но пока лодка выходила в голову конвоя, стало светать. Решив атаковать конвой с перископной глубины, я подал команду к погружению. Но тут произошло нечто непредвиденное. Из-за заводского дефекта лодка при погружении неожиданно получила большой дифферент на нос и стремительно пошла в глубину. Из аккумуляторов вылился электролит. Наступила темнота. Глубина в этом районе была более чем достаточной — от 2500 до 3000 м, а наша лодка („Германия“ UB-III) могла погружаться не более чем на 60–70 м. Ее прочный корпус выдерживал давление лишь до этой глубины. Было приказано продуть весь балласт, застопорить двигатели, дать задний ход и переложить рули, чтобы по возможности замедлить погружение. Расторопный вахтенный офицер включил карманный фонарь и осветил глубомер. Стрелка быстро скользила вправо, указывая на быстрое погружение. Но вот на какой-то миг она замерла между делениями 90 и 100 м и пошла в обратном направлении. Значит, балласт был продут вовремя. Вскоре лодку выбросило на поверхность. Я быстро открыл рубочный люк. Было уже светло. Мы находились в центре конвоя. На эскадренных миноносцах и на транспортах взвились флажные сигналы, завыли сирены, транспорты разворачивались к нам кормой и открывали огонь из кормовых орудий. Эскадренные миноносцы, ведя огонь, полным ходом устремились к подводной лодке. Положение было не из приятных. Надо было как можно быстрее уходить под воду. Но это оказалось невозможным: сжатый воздух был израсходован. К тому же лодка получила несколько пробоин. Конец был неизбежен, и я скомандовал: „Всем покинуть лодку!“».