Волчьи ночи - [7]
Подчиняясь инстинкту самосохранения, косуля бежит по озаренному наступающим утром лесу, в глубине которого ее коварно подстерегают два ружейных дула — это двое мужчин начеку с нетерпением ждут ее, подобно тому как игроки в рулетку следят за шариком, впившись глазами и затаив дыхание… Нас здесь только двое — я и мой товарищ, который затаился на противоположной седловине.
Лай собаки становится все отчетливее и громче. Вот он доносится уже с гребня холма, чьи покатые склоны напоминают опущенные плечи. Недвижный безмолвный лес, озаренный солнечными лучами, скрывает от меня переменчивый ход затеянной опасной игры. Я слышу, как собачий лай устремляется к седловине. Он пока далеко, но ведь косуля бежит впереди… Еще несколько минут она мчится навстречу своей смерти. Весь обратившись в слух, я ожидаю выстрела. Мое сердце отсчитывает мгновения. Дыхание спирает в груди. Я начинаю подрагивать от напряжения. Тявканье все громче… Вдруг я улавливаю растерянность в голосе собаки… Нет, она быстро возвращается на след. Значит, косуля только что свернула в сторону. Может быть, она учуяла моего товарища и сейчас направляется сюда, через овраг?.. Лай снова раздается совсем рядом с тем местом, где притаился в засаде мой приятель… Еще миг, и она ускачет… Что там происходит?.. Почему он медлит, почему?..
Наконец-то гремит выстрел. Он сотрясает лес — внезапный, подлый — а горы, похоже, опрокидываются и рушатся от этого грома. Эхо повторяет его и уносит вдаль. Собачье гавканье усиливается, нетерпеливо взбирается вверх по косогору, а затем неожиданно обрывается. В прозрачном, как хрусталь, воздухе отчетливо слышится радостное повизгивание гончей. Все закончено. Я глубоко вдыхаю. Дрожащими пальцами зажигаю сигарету. Где-то пронзительно пищит черный дятел. Крик этой траурной птицы напоминает плач… Снова наваливается тишина…
Еще издали я замечаю своего товарища. Он сидит на высохшем завалившемся буке и отсюда, с приличного расстояния, походит на гномика из детской сказки. Ствол его ружья, лежащего на коленях, кажется не толще спички. Возле него вертится собака, смахивающая на какую — то черную букашку. Она то появляется, то исчезает за деревьями… Я спешу увидеть косулю, которая-то, собственно, и собрала нас здесь.
Она лежит в нескольких шагах от поваленного бука, там, где ее сразил заряд. Повернув к нам голову, косуля смотрит своими застывшими очами. У основания ее изящной шеи, слегка изогнутой, как нос у старинной галеры, виднеется кровавое пятно, словно там расцвела алая роза. Сразу видно, что стреляли с близкого расстояния — крупные, с виноградные зерна дробины раскромсали ей мясо под белесой кожей. Это молоденькая косуля с черной, влажной и кроткой мордочкой.
— Тебе невероятно повезло, — говорю я своему напарнику. — Добыть косулю за такое короткое время. Верно, цыганка тебе наворожила.
Он продолжает молча покуривать, сидя на буковом стволе. В его серых глазах я замечаю радость, но почему-то пополам с печалью. Это меня несколько удивляет и разжигает мое любопытство.
— Как будто человека убил, — вдруг глухо произносит он, не глядя на меня.
— Ты не забыл, что мы не в театре? — усмехаюсь я. — Доставай-ка бутылку коньяка, и выпьем за здоровье твоей цыганки.
— Совсем близко подпустил ее к себе, — бормочет он, роясь в охотничьем ранце. — Уж лучше бы я промахнулся.
— Ты это серьезно? — спрашиваю я с недоумением, нахмурившись. Его причитания портят мне настроение. А мне сейчас легко и весело. Воздух пьянит. Солнце растапливает иней. С веток осыпаются ледяные хрусталики. Небо искрится свежестью.
— Охота, дорогой мой, это все равно что война. Там тоже никто сам по себе жестоким быть не хочет, но все становятся жестокими, — замечает мой товарищ, протягивая бутылку. Стаканов нет, и мы пьем прямо из горлышка.
— Я вижу, горный воздух настраивает тебя на философский лад.
— Хотя бы и так. А почему не пофилософствовать? Наслаждения от охоты не убудет. Даже можно испытать его острее.
— Или совсем лишиться, — вставляю я.
— Ну, нет! Вот только если ты собирался пировать над убитым животным, как это делают дикари… Знаешь, может быть, эта косуля воскресила в моей памяти не такую уж давнюю историю, которую я хотел бы тебе рассказать.
Мой приятель чему-то улыбается. Его умные, уже немолодые глаза глядят на меня дружески, с теплотой.
— Вот ты говоришь, что можно испортить удовольствие от охоты, если философствовать по ее поводу. Я же считаю, что это просто необходимо. Цивилизованный человек ни в коем случае не должен давать волю своим страстям, если они не контролируются разумом. А значит, ему надо вдумываться и в это свое пристрастие к охоте, — продолжает мой товарищ.
— Охота делает меня счастливым. Почему? Не знаю. Но если начну задумываться и спрашивать себя, зачем я убиваю диких животных, то, боюсь, как бы вообще не забросил ружье.
— Присаживайся! — мягко приглашает меня напарник, указывая на место рядом с собой. Он смотрит на свои карманные часы и закрывает их крышку с легким щелчком. — У нас еще есть время, пока не пришел путевой сторож.
— Я хочу рассказать тебе историю, которая сыграла в моей жизни в какой-то степени решающую роль; может, благодаря ей я теперь уже никогда не женюсь. И из-за нее чуть было не дал зарока совсем отказаться от охоты.
Роман «Иван Кондарев» (книги 1–2, 1958-64, Димитровская премия 1965, рус. пер. 1967) — эпическое полотно о жизни и борьбе болгарского народа во время Сентябрьского антифашистского восстания 1923.
Написано сразу после окончания повести «Когда иней тает» в 1950 г. Впервые — в книге «Чернушка» (1950) вместе с повестями «Дикая птица» и «Фокер». Последняя работа Станева на анималистическую тему.
В сборник входят повести современных болгарских писателей П. Вежинова, К. Калчева, Г. Мишева, С. Стратиева и др., посвященные революционному прошлому и сегодняшнему дню Болгарии, становлению норм социалистической нравственности, борьбе против потребительского отношения к жизни.
Перу Эмилияна Станева (род. в 1907 г.) принадлежит множество увлекательных детских повестей и рассказов. «Зайчик», «Повесть об одной дубраве», «Когда сходит иней», «Январское солнце» и другие произведения писателя составляют богатый фонд болгарской детской и юношеской литературы. Постоянное общение с природой (автор — страстный охотник-любитель) делает его рассказы свежими, правдивыми и поучительными. Эмилиян Станев является также автором ряда крупных по своему замыслу и размаху сочинений. Недавно вышел первый том его романа на современную тему «Иван Кондарев». В предлагаемой вниманию читателей повести «По лесам, по болотам», одном из его ранних произведений, рассказывается об интересных приключениях закадычных приятелей ежа Скорохода и черепахи Копуши, о переделках, в которые попадают эти любопытные друзья, унесенные орлом с их родного поля.
Повесть задумана Станевым в 1965 г. как роман, который должен был отразить события Балканских и первой мировой войн, то есть «узловую, ключевую, решающую» для судеб Болгарии эпоху.
Произведения крупнейшего современного болгарского писателя Эмилияна Станева — «Легенда о Сибине, князе Преславском» и «Антихрист» — посвящены средневековой Болгарии. Герои Станева — личности незаурядные; их отличают напряженные духовные искания, они бунтуют против установленного земными и небесными царями порядка, подавляющего человека.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.