Волчьи миры - [41]

Ингильд раздраженно махнул врачам рукой, и те осторожно сняли крошечных выпуклых чудовищ. Ингильд сел и знаком велел всем удалиться. Врачи молча разошлись, не решившись раздражать его обычными церемониальными поклонами и восхвалениями.

«Фальшивый» Пророк (как назвал бы его Теодомир) был не в духе. Обведя взглядом тронный зал, он вперился в охранников, пытаясь привести свои чувства в порядок до того, как наркотик возымеет успокаивающее действие. Больше половины охранников, находившихся в тронном зале, были дженнами, одетыми в черную форму. Ингильд не поддался приступу инстинктивной паранойи. Он понимал, что охранники-дженны наблюдают за ним больше из любопытства, нежели из желания защитить в случае попытки убийства. Остальные охранники были членами семьи Ингильда, что немного успокаивало его. Пророк отбросил в сторону мысль о прекрасной возможности свержения его с престола.

Симбиотический наркотик начал растекаться по венам Ингильда, ощутившего невероятный прилив облегчения. Он был Ингильдом, и все подчиненные обязаны оставаться преданными ему.

Ингильд, так же, как его оппонент Теодомир, был мужчиной средних лет, то есть прожил на свете немногим более двухсот лет. Но выглядел он, подобно Теодомиру, глубоким старцем, смерть которого ходила не за горами. С его плешивой куполообразной головы свисали тонкие нити тусклых волос.

Один бродячий знахарь много лет назад поведал Ингильду о причинах заболевания золотухой. Знахарь сказал, что глубоко засевшие в его душе страхи противодействовали полезным современным препаратам. Ингильд казнил знахаря за такой диагноз, но сохранил «пиявок» и прибегал к их услугам по несколько раз в день.

Охранник-дженн подошел к Ингильду чеканным шагом, как подобает военному, но Пророк почувствовал в его взгляде презрение.

— Слушаю.

— Прибыл генерал Кхореа, — доложил охранник.

Ингильд умело скрыл охватившее его чувство страха и кивнул охраннику. Кхореа вошел, отвесил легкий поклон и приблизился к тронной кушетке.

Наркотик, вызывающий чувство уверенности в себе, стал действовать быстрее, и Ингильд внутренне улыбнулся. «Этот человек даже не потрудился переодеться после разгрома Цитадели», — подумал он. Форма генерала была изрядно потрепана, а на открытых участках кожи виднелись пятна высохшей крови.

Кхореа вытянулся перед Ингильдом по струнке и торжественно отдал честь. Ингильд ответил на его приветствие лишь слабым кивком головы. Генерал бросил взгляд на охранников, подал знак, и, к ужасу Пророка, все они удалились. После того как вышел последний человек, Кхореа сел на край тронной кушетки. Ингильд переборол в себе желание гневно закричать и затопать ногами. Вместо этого он улыбнулся Кхорее и покровительственно похлопал его па плечу.

— Наконец‑то, мой генерал, — сказал Пророк, — ты вернулся ко мне. Я молил богов о твоем спасении.

Кхореа раздраженно отмахнулся.

— Слушай меня внимательно. Я составил обращение. В нем ущерб, причиненный Цитадели, сводится к минимуму. В основном там говорится о том, что мы отразили подлую внезапную атаку, оттеснили врага и многих убили.

— Но, — возразил Ингильд, — в твоем докладе…

— Забудь о моем докладе, — резко оборвал Кхореа. — Он предназначался для офицеров. — А затем, как бы невзначай, добавил: — И для тебя.

Ингильд подавил в себе негодование.

— Когда будешь говорить с кадетами, обратишь особое внимание на героическую гибель офицеров. Это поднимет их боевой дух. В конце концов, они ведь почти еще дети.

Ингильд изумленно уставился на генерала.

— Но ведь там погибло несколько…

Кхореа смерил Ингильда испепеляющим взглядом, и Пророк не решился больше встревать.

— Все готово к оглашению твоего обращения, — продолжил генерал, сделав небольшую паузу для большей выразительности. — Писаки, которые сочиняют мне речи, раздобыли для церемонии подходящего священника.

— Что мы будем делать дальше? — спросил Ингильд, ненавидя себя за покорность. Кхореа улыбнулся.

— Сражаться, — ответил он. — Будем вести тотальную войну. В конце концов, они просто наемники и после нескольких боев сдадутся. Тем более, что этому дилетанту — выскочке Стэну, являющемуся их вожаком, — просто-напросто везет. В действительности он вовсе не квалифицированный командир.

— Кто он вообще такой?

Кхореа скорчил недовольную гримасу.

— Бывший имперский гвардеец, приближенный ко двору и вышвырнутый оттуда. Вряд ли он представляет для нас серьезную угрозу. — Генерал встал.

— Но дженны обеспокоены выходками Стэна и его наемников. Ты и сам мог убедиться, что вера наших людей не всесильна.

— Я бы не советовал тебе прислушиваться к провокаторам и использовать их высказывания в своем обращении, — предупредил Кхореа.

Ингильд вздрогнул при этих словах и послушно кивнул головой.

На лице Кхореи появилась хорошо знакомая Пророку холодная улыбка.

Он отдал честь и утрированно низко поклонился:

— Дженны будут ждать ваших дальнейших указаний, о Повелитель Огня.

Кхореа развернулся и чеканной походкой вышел из тронного зала.

Ингильд проводил генерала недружелюбным взглядом. Он ненавидел эти щелкающие каблуки и прямую, как натянутая струна, спину.

Минуту спустя охранники Пророка вернулись в зал.