Волчье племя - [43]
— Что дурного они могут подумать о тебе?! — возмутился Айстульф.
Но Оленя печально покачала головой и повела Сладушку в дом.
Айстульф смотрел им вслед…
И Сладушка несколько раз обернулась…
Он был такой славный и добрый, этот чужеземец!
Угрюмо, неподвижно, с выражением величайшего упрямства на лице, до боли в пальцах стиснув рукоять меча, стоял Ронан в покоях Брана. Рядом, опустив голову, стоял княжич Бранко.
Сам князь, бледный от ярости, с горящими глазами, метался, как хищник в клетке.
— Отец! Опомнись! Оглянись! До чего довело твое правление людей? Все государство? Мы стоим на грани войны! Неправедной, захватнической войны! Нам не победить! А если даже победим… Что дальше? Ты думаешь, мне неизвестны твои планы? Ты собираешься перейти через реку, напасть на апиан!
— Это наши исконные земли! — огрызался князь.
— Отец, люди доведены до пределов отчаяния! Они несчастны! Они измучены! Так дальше не может продолжаться… Ты должен оставить свои безумные замыслы, добром это не кончится, ты должен согласиться на мир с Великим Лесом! Только мир может спасти нас…
— Согласиться на мир? А дальше? Породниться? — издевательски выкрикнул князь.
— Я люблю Фрерону, отец! — тихо, но гордо ответил княжич Бранко. — Я люблю ее и… Конечно же, это одна из причин, по которой я хочу мира с Великим Лесом, но, поверь мне, отец, это не главная причина! Ведь я — прежде всего твой наследник, я должен думать о народе, который доверил нам свою судьбу!
— Глупец! Трус! Пустозвон! Ты не наследник мне больше! Ты недостоин меня! Ты недостоин власти! Мальчишка! Я прикажу запереть тебя и стеречь… И я пойду войной на Великий Лес, и я прикажу найти эту девку, эту волчицу, и сжечь ее, как это следовало сделать еще тогда! Всех их… А ты, Ронан?
— Я согласен с княжичем: война с Великим Лесом — безумие, она повлечет за собой огромные жертвы, да и потом, волколюды совсем не так кровожадны и опасны, как тебе хотелось бы, князь! Они совсем не звери…
— Они обманули тебя! Заворожили! Одурманили!
— Нет. Я видел и слышал. Я сам говорил с Фредегаром, лесным князем. Мне случалось прежде быть зачарованным, и потому я могу судить: я был в здравом уме. Я не стану воевать против Леса!
— Но ты обещал послужить мне! Здесь, в этой самой комнате, ты обнажил свое оружие и поклялся…
— Я не клялся! Но я обещал… Я сказал, что буду служить тебе, покуда против правды не пошлешь! Но воевать за тебя и против Леса — это все равно, что против правды!
— Что ж… Я найду других воинов! А ты поплатишься за свое предательство! — князь бросился к двери, распахнул ее, намереваясь крикнуть стражу… Ронан настиг его и отшвырнул назад, к стене.
— Прощай, князь, — бросил Ронан князю, выходя в распахнутую им дверь.
— Прости, отец! Я поступлю, как мне велит долг и сердце! Жаль только, что приходится против твоей воли идти! — сказал княжич Бранко, направляясь за Ронаном.
Князь смотрел им вслед безумными глазами.
Стоило Олене на миг оставить Сладушку одну, как сразу окружили ее братцы двоюродные, старые недруги — словно выжидали удобного момента! Трое в дверях встали, чтобы не дать убежать, а Ждан, с глумливой улыбкой, медленно пошел на Сладушку. Сладушка попятилась, глядя, как завороженная, на его кулаки…
— Вернулась значит, да? И что, правда, что ли — волколюд тебя унес? А может, ты сама в Лес убежала, чтобы от нас спрятаться? А вернулась зачем? Медом тут, что ли, тебе намазано? Думаешь наверное, мы по тебе соскучились, а? — он оглянулся и подмигнул остальным, они захихикали, предвкушая забаву, а Ждан сделал еще шаг к Сладушке. — Если кто по кому и соскучился… То это мой кулак по твоему носу!
…Ударить он просто не успел.
Все время, пока Ждан говорил, Сладушка чувствовала, как привычный страх перед братьями перерастает в ней во что-то другое: незнакомое, сильное, страшное и упоительное чувство закипало в ее душе, и она вдруг ощутила на лице дыханье Великого Леса, услышала шелест листьев, и словно молния пронзила ее — как там, внутри Священного Дерева!
В полутьме горницы было видно, как вспыхнули желтым огнем глазки Сладушки. Верхняя губка задрожала и приподнялась, обнажая длинные, острые, волчьи зубы. Пальцы рук скрючились, ногти изогнулись, затвердели и потемнели, становясь — когтями. Если бы кто-нибудь додумался снять со Сладушки ее голубенький платочек, то стало бы видно: у нее теперь острые уши!
Но для Ждана и всего остального — без скрытых платочком ушей! — хватило вполне. Он побелел, глаза выкатились, рот широко раскрылся для вопля… Но вопля не последовало.
Ждан молча осел на пол. Это потом он будет реветь до самого вечера, и после много-много ночей будет просыпаться с криком, мучимый кошмарными снами, и никогда больше он не обидит ни одного живого существа, и вырастет, и прослывет милейшим и тишайшим человеком в селе… Но сейчас — сейчас ужас придавил его настолько, что он почти лишился чувств. Зато остальные трое, видившие то же самое, но стоявшие дальше, нашли в себе силы дружно завопить и кинуться прочь из горницы!
— Волколюды! Оборотни! Ведьма! Ведьма! — неслось со двора, и соседи бежали, как на пожар, но вооружившись: с вилами, косами, кое-кто из охотников — с луками и колчанами.
Робин Гуд женился, остепенился и завел детей… История приключений его младшего сына Робина — в этой маленькой детской повести.
Олегу поставили страшный и безнадежный диагноз — а загадочный нищий возле церкви предложил ему жизнь и выздоровление в обмен на жертву: Олег должен отдать Смерти в обмен на свою жизнь одного из своих родных. Одного из кровных родственников — можно не самого любимого. А ведь практически у каждого человека есть не очень любимые и даже совсем не знакомые кровные родственники… Олег решился на сделку.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.