Волчье море - [55]
Мое чрево будто заморозили изнутри. Иное подступает; мне вдруг привиделась Хильд, черная на черном, волосы-змеи шевелятся без ветра, и это видение почти заставило меня кинуть новый стяг в пламя.
Верзила Ботольв смял полотно и с ухмылкой бросил его мне на колени.
— Славный стяг. Хочешь, я найду для него древко? Все равно я собирался менять рукоять на своем саксе, так почему бы не сделать ее подлиннее? С одного конца острие, с другого стяг — очень удобно.
Прямо у костра, к немалой его радости, я произвел Ботольва в знаменосцы; он все еще улыбался, когда показался Квасир, увидел стяг с вороном в ручищах Ботольва и одобрительно хмыкнул.
— Как раз вовремя, Орм, — сказал он, — тут приплыл другой ярл — с дюжиной хавскипов и тысячей людей, не меньше.
Эта новость уже передавалась по всему становищу. Ярл Бранд Ховгарден, свейский правитель, который отказался воевать дома и уплыл на юг, миновал земли аль-Хакама из Кордовы, прошел теснины Норвасунда, которые римляне зовут Столпами Геркулеса, и очутился в Срединном море. И воинов у него не меньше шести сотен.
Внезапно посреди жаркого Муспельсхейма, знойной земли Sarakenoi, северян стало намного больше, чем мне приводилось видеть до сих пор.
Мы стояли в толпе и смотрели, как ярл и его воины движутся по дороге из порта в город; ярл верхом, дружинники пешком, облаченные, несмотря на жару, в шлемы и кольчуги, все с мечами и щитами.
Он был умен и расчетлив, этот молодой ярл, Бранд сын Олава, светловолосый и суровый, как и в зрелые годы, когда он станет одним из приближенных Олава, конунга скоттов, правителя свеев и геатов по прозвищу Подножный Конунг — Олав выпросил себе земли, сидя у подножия трона, на котором восседал сын Харальда Синезубого, Свейн Вилобородый.
Лицо Бранда уже побагровело от солнца, пусть он прикрывался ладонью, а голову его венчал великолепный шлем, отделанный золотом и серебром. Он весь сверкал, этот ярл. Золото на шее и на запястьях, семь серебряных браслетов на каждом рукаве ярко-красной рубахи. Я смотрел, как он и его люди идут к городу, и думал, что уж он-то удостоится чести быть представленным греческому командующему — той чести, которой не досталось Скарпхеддину.
Я проглотил пыль, набившуюся в рот, и криво усмехнулся: я тоже ярл, по старинному обычаю всякий, у кого задница не выпадает из штанов и кто сможет найти хотя бы двоих товарищей, может считаться ярлом. А нынче ярлы метят в римских вельмож и мечтают об империях. И все меньше на свете места для таких людей, как мои побратимы.
Тут Финн выбранился, да так заковыристо, что все украшения, верно, осыпались с наряда Бранда. Он уставился на желтую пыль с видом дозорного, выглядывающего отмели в тумане.
Я проследил его взгляд и различил фигуру, хромающую позади дружины свейского вождя, покорно глотающую пыль и ведущую за собой стаю двуногих волков, еще более худых и голодных, чем она сама. Я не видел ни наряда, ни доспехов. Я смотрел только на меч на поясе.
Старкад здесь.
8
Настал последний день греческих пасхальных церемоний, которые, как мнилось нам, северянам, растянулись на недели: с утра до вечера звонили колокола, а священники, пропахшие ладаном, помахивали золотыми кадилами; на них самих было столько золота, что хотелось их ограбить прямо здесь и сейчас.
Помню образ мертвого Христа в богато украшенном гробу, помню многолюдные шествия с пением и восхвалением книги, которую брат Иоанн — кривясь и сплюнув — назвал греческими евангелиями. Всего два года назад я знать не знал о такой книге.
Люди распевали песнопения, разбрасывали лавровый лист, служили бдения, постились и праздновали. Разумеется, мы не могли оставаться в стороне, будучи ныне добропорядочными христианами, но я видел и жертвенные побеги, плывущие по Оронту, приношения Остаре, сделанные втихомолку. И не все из тех, кто так поступал, были нашими побратимами.
Брат Иоанн не возражал, поскольку он считал греков еретиками, а они, полагая западных христиан заблудшими, относились к нему самому и того хуже. Да что говорить, любой здешний христианин, казалось, глядел на брата Иоанна и ему подобных как на ложных служителей Мертвого Бога; именно потому мы и уважали маленького священника и позволили ему нас окрестить. Оковы этого обращения, и прежде не слишком суровые, ныне спадали, по той причине, что они оказались бессильны: клятва Одину по-прежнему держалась.
Итак, мы стояли под жарким весенним солнцем, все разряженные, и смотрели, как греческие священники потеют в своих богатых золотых одеяниях, что тяжелее кольчуг, как они бредут по улицам Антиохии с их иконами и Христом в гробу. А потом, с братом Иоанном, Финном, Радославом и еще несколькими побратимами, этакой свитой ярла, я отправился к Скарпхеддину — невежливо отказывать, коли тебя зовут на пир в честь другого вождя.
Вдобавок мы знали, что там будет Старкад. С его прибытием я совсем запутался, не в силах решить, что же делать. Нужно доставить яйца шелкопрядов и письмо Хониата в руки василевсу лично, ибо я не мог доверять никому. Но Великий Город далеко, а Старкад рядом.
Прочие, все еще уверенные, что в кожухе, припрятанном на «Сохатом», хранится жемчуг, искренне радовались, что Старкад так близко — в особенности Ботольв. Он хотел убить Старкада — ведь тот был причастен к его порабощению, а Финн мечтал выпустить Старкаду кишки и намотать их на палку, а потом вонзить ему в сердце рунный меч.
Одно из главных противостояний Средневековья. История восхождения и славы отчаяннейшего короля Европы. Мастер исторического романа Роберт Лоу создал самую точную и живую реконструкцию смертельной схватки Англии и Шотландии — cоседей-врагов. Конец XIII века. Английский монарх Эдуард Длинноногий только что потопил в крови Уэльс. Теперь он хочет сделать то же самое с непокорной землей скоттов. Роберт Брюс, шотландский лорд королевских кровей, страстно желает взойти на престол своей страны. Он готов использовать любые средства, чтобы сделать Шотландию могущественной и процветающей.
Дорогой китов называли скандинавы морскую ширь, в которую устремлялись их длинные корабли ― драккары.По дороге китов уходили в походы и набеги опытные, закаленные воины ― и юнцы, мечтавшие о ратных подвигах, богатстве и славе.На дорогу китов вступил и Орм, сын Рерика, примкнувший к Обетному Братству ― отряду викингов, спаянному узами общей клятвы.Дорога китов ведет Орма по морю и по суше, через кровь, пот и слезы, через ярость сражений и боль потерь ― все это испытания, которые посылает людям Всеотец Один.Добро пожаловать на дорогу китов!
Юный ярл Орм по-прежнему возглавляет Обетное Братство — отряд викингов, спаянный узами общей клятвы, принесенной Всеотцу Одину: быть вместе и в мире, и в войне. Его побратимы, казалось бы, остепенились и прочно осели на берегу, но огонь приключений и опасности в их сердцах не угас. И снова они отправляются в поход за проклятым серебром Аттилы, к необъятным просторам Травяного моря. Спокойная жизнь на суше не для побратимов — такая уж у них судьба. Но теперь викинги не одни — вместе с ними из Новгорода идет дружина юного князя Владимира, которому также не терпится добраться до сокровищ великого завоевателя.
5-я книга из серии Oathsworn (Обетное Братство), повествующая о судьбах Олафа Трюггвасона, Орма Торговца и побратимов Обетного Братства. Возмужавший Воронья Кость сделал нелёгкий моральный выбор, и отринув дружбу, любовь, верность клятве, прокладывает себе кровавую дорогу к норвежскому трону. Теперь он решает кому жить, а кому умереть, какая фигура ещё пригодится, а какой можно пожертвовать в игре королей.
Перед вами эпическое полотно, книга, наполненная битвами, четвертый роман из серии «Обетное братство» (Oathsworn), повествующий о приключениях Орма Убийцы Медведя и его побратимов. Обетное братство по праву заслужило уважение в суровом мире викингов, слава следует впереди них, но за все нужно платить... Викинг Рандр Стерки горит желанием отомстить за смерть жены и детей, он внезапно нападает на усадьбу Орма – Гестеринг. Завязывается жестокий бой, «Сохатый» потоплен, соратники Орма погибли, а оставшиеся в живых побратимы, женщины и дети вынуждены спасаться бегством в горах... «Отчаянные воины, кровавые битвы и захватывающее чтение» Бернард Корнуэлл.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.