Вокруг света под водой - [6]

Мне показалось, что комната закачалась. Нервно откашлявшись, я произнес:

— Да, сэр.

Это было все, что я мог сказать.

— Когда вы сможете выйти? — продолжал адмирал, не обращая внимания на мое замешательство.

— По плану мы должны выйти в море шестнадцатого февраля, и мы будем готовы к этому сроку.

Поход в Северную Атлантику, к которому мы так долго и так старательно готовились, заменялся походом гораздо более волнующим и захватывающим. Одной из задач похода было проведение океанографических и гравитационных наблюдений на всем пути вокруг земного шара; ясно, что подводная лодка в подводном положении была наиболее подходящей платформой для таких наблюдений.

Спустя несколько часов, когда я выходил из Пентагона, моя голова буквально гудела от тысячи различных забот. Мне снова и снова приходило на ум замечание, высказанное адмиралом как бы вскользь в конце беседы.

— От вашего похода, Бич, — сказал он, — зависит значительно большее, чем все услышанное вами здесь сегодня. Мы рассчитываем, что вы вернетесь десятого мая.

Я долго размышлял над этими словами. Очевидно, этот поход имел целью что-то очень важное, о чем нельзя было сказать прямо.

На совещании было решено, что поход будет секретным, поэтому о нем ничего не должно сообщаться до его окончания. Проблема сохранения похода в тайне была не такой уж легкой. Лишь сорок человек из команды не были женаты; среди офицеров был только один холостяк. На «Тритон» должны были прибыть пять-шесть гражданских ученых, чтобы помогать нам собирать интересующие нас научные данные. Как и родственники моряков, эти ученые тоже до самого дня выхода корабля в море не должны были знать о цели похода и его продолжительности.

Что же сказать людям? Сидя в вагоне поезда, мчавшего меня к Нью-Лондону, я перебирал в уме один вариант за другим и в конце концов решил объявить, что какой-то чиновник в Вашингтоне настолько неудачно спланировал наш первый поход, что нам придется прямо из Северной Атлантики идти, не заходя никуда, в район Карибского моря для специальных испытаний по просьбе управления кораблестроения. Вошло уже в привычку сваливать вину за различные неприятности на неких бюрократов.

Я собирался сказать, что в результате неразумного решения одного чиновника мы долго не сможем получать и отправлять почту, и поэтому каждому члену экипажа будет вручен список того, что нужно сделать перед выходом в море на длительный период.

Другой задачей было скрытно от окружающих получить все нужные карты и заранее до мельчайших деталей проложить наш путь, чтобы командование всегда знало точно, где мы находимся. Нам предстояло пройти около 34 тысяч миль; прокладка этого пути на картах потребует больших усилий и массы времени, причем эта работа должна быть сделана скрытно от всех.

Что касается продовольствия, то конструкторы «Тритона» предусмотрели возможность размещения запасов на семьдесят пять суток, но мы знали, что огромный корпус «Тритона» позволит вместить значительно больше. Я принял решение увеличить полный запас по крайней мере в полтора раза и приказал, чтобы корабль был обеспечен продовольствием на сто двадцать суток. Если же произойдет что-либо непредвиденное и нужно будет продлить плавание, мы сможем перейти на половинный рацион и увеличить срок пребывания в море до шести месяцев.

Нужно было также подготовить и установить научное оборудование. Большая часть его будет прислана министерством, но мы должны будем сами решить, где его разместить, и позаботиться об установке необходимых стоек и креплений для аппаратуры, а также о проводке кабелей телеметрических систем и дистанционного управления. И все это нужно сделать, не раскрыв ни перед кем истинной цели похода.

Только сходя с поезда в Нью-Лондоне, я полностью осознал, что на подготовку оставалось не более двенадцати дней.

"Отдать швартовы!"

К 15 февраля большинство проблем было решено и мы были почти готовы начать плавание. Последние одиннадцать дней нам пришлось много поработать. Старший помощник капитан 3 ранга Адамс и офицер-оператор капитан-лейтенант Балмер большую часть этого времени провели в штабе командующего подводными силами Атлантического флота, где они, закрывшись на замок, прокладывали путь «Тритона» на картах. С ними вместе работал единственный представитель рядового и старшинского состава, который знал об истинном характере нашего похода, — это был главный старшина-рулевой Маршалл, помощник Адамса по штурманской части.

Офицеров «Тритона» все же пришлось посвятить в тайну нашего плавания. После долгих размышлений я собрал их и рассказал о поставленной нам задаче, умолчав лишь об особой важности возвращения в срок. Им предстояло сделать слишком многое, поэтому держать их в неведении было невозможно. Но ни команде «Тритона», за исключением Маршалла, ни пассажирам, которые прибыли на борт за день-два до выхода, нельзя было сказать прямо о том, что их ожидало. Ссылаясь на придуманного мной чиновника из Пентагона, я объявил, что мы будем находиться в море значительно дольше, чем планировалось первоначально. Всему личному составу сообщили, что штаб эскадры подводных лодок, в которую входил «Тритон», охотно поможет всем в устройстве их домашних дел. Тем, кто ожидал прибавления семейства, дали понять, что они узнают об интересующем их событии из официального радиообмена, так же как это делалось во время войны. Членам экипажа посоветовали запастись куревом, жевательной резинкой, зубной пастой, мылом и другими предметами личного обихода.