Вокруг Света 2010 № 12 (2843) - [15]

Собственно, перспективы, которые открывает торговля сжиженным газом, и побудили страны Ближнего Востока, Африки и Карибского бассейна активизировать добычу. Катар, небольшое государство в Персидском заливе, обладающее крупнейшим в мире Северным месторождением, за последние 40 лет увеличил поставки в… 130 раз и уже сегодня обеспечивает пятую часть всего экспорта СПГ в мире. А это немало, если учесть, что торговля сжиженным газом значительно потеснила трубопроводную — в прошлом году на СПГ пришлось 27,6% всех международных поставок, и эта доля увеличивается на 1–1,5 процентных пункта ежегодно. Сегодня в мире работают уже более 20 заводов по производству СПГ (6 на Ближнем Востоке, 7 в остальных странах Азии и в Австралии, 7 в Африке, по одному в Норвегии, России и на острове Тринидад в Карибском море) и около 80 регазификационных терминалов (33 в Японии, 16 в Европе, 12 в Азии и 10 в США).

Торговля сжиженным газом в корне меняет международный газовый обмен, поскольку деполитизирует его, повышает конкуренцию на рынке, а также выравнивает цены в случае сокращения региональной добычи или срыва поставок. Пока еще по части гибкости цены на газ отстают от нефтяных, но разрыв быстро сокращается.

Сегодня действуют три системы формирования цены на газ. Первая сводится к пересчету цены нефти в цену сжиженного газа на основе «энергетического паритета», то есть того количества тепла (в Btu, британских термических единицах), которое выделяется при горении энергоносителя (энергетическая ценность СПГ составляет примерно 60% от показателя дизельного топлива). Такая система характерна прежде всего для рынков Японии и Южной Кореи — среднегодовые цены здесь отклоняются от нефтяных не более чем на 16–20% (за исключением коротких скачков). Вторая действует в Европе, которая до конца 1990-х получала газ пре имущественно по трубопроводам из России, Норвегии и Северной Африки. Здесь цены устанавливаются на некоторый период — как правило, на квартал или год с понижающим к нефти коэффициентом. В итоге в Европе цены на газ в пересчете на Btu обычно бывают на 20–35% ниже нефтяных. Третья система ценообразования используется в США, Канаде и Великобритании. Она отвечает классическому spot-рынку с фьючерсными контрактами, торгуемыми на Нью-Йоркской товарно-сырьевой бирже NYMEX.  При заключении сделок там ориентируются на цену газа в местечке Генри-Хаб в штате Луизиана, где сходятся восемь крупнейших газопроводов, соединяющих различные штаты США, и откуда проще всего осуществлять поставки. Поскольку цены на бирже, в отличие от договорных, весьма подвижны, на протяжении последних 10–15 лет в США и Великобритании их среднее за год значение, как правило, отклонялось от цены нефти гораздо значительнее — до 30–50%.

Эти три системы действуют и сегодня, однако с 2005 года наметилась весьма тревожная для газовиков тенденция. Цены на газ начали отклоняться вниз от цен на нефть на всех рынках. Связано это с тем, что два главных потребителя энергии — США и Китай — нуждаются в нефти гораздо больше, чем в газе. Первый потому, что Штаты сами производят много газа, а у второго структура экономики такова, что он газ почти не использует. Что касается рынков, регулируемых по биржевым правилам, то там цены стали просто-таки «проваливаться» (см. график на этой странице). В прошлом году средневзвешенная цена газа в США, Канаде и Великобритании оказалась в 2,6 раза ниже цены, по которой развитые страны импортировали нефть. Если учесть, что эти три государства потребляют 28% всего производимого в мире газа, легко представить, сколь радикально может повлиять на рынок эта тенденция.  Пока она только наметилась, однако европейцы уже забеспокоились. В середине марта этого года Федеральная судебная палата Германии удовлетворила иск к коммунальным энергетическим компаниям, в котором потребители требовали отменить привязку цен на газ к ценам на нефть, действовавшую в ФРГ с 1969 года. Рост поставок сжиженного газа с Ближнего Востока привел к тому, что его цена (110–119 долларов США за тысячу кубометров) в I квартале текущего года оказалась втрое ниже газпромовской, и потребители в Европе, естественно, отреагировали на это требованием пересмотреть цены и объемы, предусмотренные долгосрочными контрактами. И это при том, что газовому монополисту уже в прошлом году пришлось снизить поставки в дальнее зарубежье на 23,9%, то есть он потерял около 2,5% европейского рынка.

Сланцевый бум

И все же пока газ остается гораздо менее экспортоориентированным продуктом, чем нефть. В 2009 году в мире было добыто 3,82 миллиарда тонн нефти, а оборот международной торговли ею составил 2,63 миллиарда, или 68,8% от общего объема. Газа же извлечено 2,98 триллиона кубометров, а экспортно-импортные потоки составили 876 миллиардов, или всего 29,3% (российская структура повторяет мировую — на экспорт в прошлом году пошло 183 миллиарда кубометров газа из добытых 527,5, или 34,7%). Это связано с тем, что газ имеет гораздо более узкую сферу применения, чем нефть, к тому же, как уже говорилось, развитые страны обеспечивают себя газом гораздо лучше, чем нефтью: так, США — крупнейший в мире потребитель энергоносителей — импортируют всего 11,2% используемого газа, а нефти 59,1%. Казалось бы, при такой структуре рынка (тем более учитывая, что вплоть до 2007–2008 годов средства в разработку новых газовых месторождений вкладывались не слишком активно и рынок газа сегодня выглядит довольно дефицитным) вероятность уж слишком значительного падения цены на данный энергоноситель мала. Это было бы так, если бы не явные признаки того, что в ближайшее время предложение на рынке может резко возрасти, а цены, соответственно, спикировать вниз. Собственно, на североамериканском рынке мы такое падение в последние два года и наблюдаем, и связано оно с ростом добычи так называемого сланцевого газа.