Вокруг Света 2009 № 09 (2828) - [7]

GOCE — редкий случай, когда в конструкции спутника приходится учитывать аэродинамику. Гравиметрические измерения требуют лететь как можно ближе к Земле. Ионный двигатель периодически включается, чтобы компенсировать торможение в атмосфере. Фото: ESA

Трассы для пилотов

Орбиты пилотируемых аппаратов выбираются особо. Так, при строительстве Международной космической станции (МКС) учитывались удобство запуска к ней новых модулей и космических кораблей, безопасность экипажа, расход топлива на поддержание высоты. В результате станция была выведена на орбиту высотой около 400 километров. Это немного ниже границы радиационного пояса Земли, в котором под действием магнитного поля нашей планеты накапливаются заряженные частицы солнечного ветра. Длительное нахождение внутри радиационного пояса подвергало бы экипаж опасному облучению или потребовало бы мощных средств радиационной защиты орбитальной станции. Существенно ниже опустить орбиту тоже нельзя, иначе из-за значительного аэродинамического сопротивления станция будет тормозиться и потребуется много топлива для поддержания ее высоты. Наклонение орбитальной плоскости (51,6°) определяется условиями запусков с Байконура, самого северного космодрома, откуда осуществляются пилотируемые полеты.

Сходными соображениями продиктован выбор орбиты для космического телескопа Хаббла, поскольку с самого начала предполагалось, что его будут периодически посещать астронавты. Потому наклонение орбиты 28,5° было выбрано по широте американского космодрома Канаверал. В результате орбиты МКС и телескопа расположены под значительным углом друг к другу, и космический челнок не может посетить их в одном полете, ведь смена плоскости орбиты — один из самых «дорогих» маневров, у шаттла для него просто недостаточно топлива. Из-за этого работа космического телескопа едва не завершилась преждевременно. После катастрофы шаттла «Колумбия» в 2003 году было решено, что астронавты должны иметь возможность укрыться на МКС, если в полете будут обнаружены серьезные повреждения корабля. Полет к телескопу Хаббла исключал такую возможность и едва не был отменен. В итоге его все-таки одобрили, и после серьезной модернизации в 2009 году «Хаббл», который находился на грани выхода из строя, сможет проработать еще лет пять, пока ему на смену не придет новый телескоп имени Джеймса Вебба. Правда, тот будет запущен уже не на околоземную орбиту, а гораздо дальше — в точку Лагранжа на высоте 1,5 миллиона километров, где период обращения в точности равен году, и телескоп будет постоянно прятаться от Солнца позади Земли. Туда пилотируемые полеты пока не осуществляются.

Мы описали целый ряд разных орбит, но на этом их многообразие отнюдь не исчерпывается. Для любого типа орбит существуют вариации, призванные усилить их положительные и ослабить отрицательные свойства. Например, некоторые спутники движутся вблизи геостационарной орбиты с наклонением до 10°. Это позволяет им периодически «заглядывать» в высокие широты, но наземным антеннам при этом требуется умение наклоняться вверх-вниз, отслеживая колебания спутника. Важную роль играют различные переходные траектории, соединяющие две орбиты. С распространением ионных двигателей малой тяги в околоземном пространстве стали использоваться сложные спиральные пути. Выбором траектории космического аппарата занимаются баллистики. Есть даже термин «баллистическое проектирование», означающий совместную разработку оптимальной траектории полета аппарата, его облика и основных проектных параметров. Иначе говоря, орбита разрабатывается вместе со спутником и ракетой, которая его выводит.

Игорь Афанасьев , Дмитрий Воронцов

Где доживают тролли

В квартале Брюгген некогда располагалось одно из четырех постоянных представительств Ганзы (наряду с Лондоном, Брюгге и Новгородом). PHOTOLIBARY/PHOTOLINK 

Все староевропейские городки в чем-то похожи: уютные, чистенькие и зачастую скучноватые. Но только не Берген. Начисто лишенный снулой умильности Центральной Европы, город этот — форпост той земли, где еще живы эльфы и тролли, а местные жители не ощущают потребности быть как все.  

Вообще никогда не следует верить всему, что говорят. Рассказывают, например, будто в Бергене дождь идет 360 дней в году. Потому что в остальные пять идет снег. И будто на каждом углу здесь стоят автоматы по продаже зонтиков, так как граждане, видимо, считают, что это предмет одноразового использования. Однако за неделю, которую я провела в Бергене, дождливым был лишь один день. Да и то — так, накрапывало... Пресловутый зонтичный автомат я как ответственный репортер, конечно, отыскала, но только один и неработающий. Зато почему-то никто не пишет, что в Бергене бывают белые ночи. Точнее, они чуть-чуть не дотягивают до совсем «белых». Солнце садится в дымке, и мир погружается в тот «безлунный свет», который знают лишь северные широты. Город и его жителей охватывает сомнамбулическая эйфория, когда хочется бродить, и бродить, и бродить.

Приехав одной из таких светлых ночей в Берген и с трудом отыскав нужный переулок, я почувствовала себя почти как дома. Так же сгрудились на кухонных шкафах пустые и отчасти полные бутылки с крепкими напитками, по полкам — похожие на наши предметы народного быта вроде глиняных горшков и прялок. Как и многие жители Бергена, владелец этого жилища, Бьёрн, сдает «апартаменты» для туристов.