Вокруг Света 2009 № 06 (2825) - [8]

Представленная здесь картина обрисовывает лишь самые общие черты процесса рождения планет. Много важных деталей осталось за рамками рассмотрения, еще больше неясно самим астрономам. Но главное, что хотелось подчеркнуть: в последние десятилетия космогония радикально преобразилась. Еще в середине XX века она была почти умозрительной наукой, недалеко ушедшей от эфирных вихрей Декарта, а сейчас представляет собой стремительно развивающуюся ветвь астрофизики, в которой сплетаются самые разные дисциплины: от небесной механики до нанофизики. В космогонических исследованиях используются сложные компьютерные модели, лабораторные эксперименты и, конечно же, наблюдения на самых современных инструментах, которые постоянно приносят новые вопросы и решения.

Александр Сергеев

Гордая и предубежденная

Фото: CUBOIMAGES/FOTOLINK

С XI по XIX век Генуя успела побывать столицей морской республики, банковским центром Европы и, наконец, крупнейшим портом континента. За это время она накопила несметные богатства — еще в XIX веке ее красотой и роскошью восхищались Вагнер, Флобер и Диккенс. Но затем город переключился на тяжелую индустрию, и путешественники надолго забыли о нем. Сегодня заводы выведены за его пределы, Старый порт перестраивается под лофты... Настало время открыть заново Гордую Геную (La Superba), как когда-то называли этот город друзья и враги.

Прямые авиарейсы из Москвы в Геную бывают только летом, а в другое время лететь туда приходится через Милан. Впрочем, в день, когда прилетел я, посадить самолет в Генуе все равно было бы невозможно: в заливе случился ужасный 10-балльный шторм, на разбитой взлетной полосе лежала рыба. Это было на первых страницах всех итальянских газет… В Боккадассе, рыбачьем пригороде Генуи, который я посетил на следующий день, галька усеяна щепками и обломками, многие лодки унесло в море. Туда же смыло несколько маленьких яхт — с недавних пор этот живописный район стал пользоваться популярностью у богатых.

Собравшись в баре, местные жители обсуждали убытки. Рассказывали, что в соседней деревне с берега смыло даже небольшой бассейн — его оторвало от земли и унесло куда-то вместе с несколькими мусорными баками. Бассейн только что построили, даже деньги рабочим еще не заплатили. Теперь вот непонятно, за что платить…

Впрочем, это едва ли не единственный день, когда в Генуе все говорят о море: фактически оно уже много лет не играет в ее жизни прежней роли — ни в экономике, ни в обществе. Сложно поверить, что когда-то Генуя была великой морской республикой. Сегодня она даже не похожа на приморский город вроде Неаполя, Марселя или Одессы. Даже специфического запаха здесь нет, как не слышно гудков кораблей и почти не видно чаек. Старая набережная, Рипа, сегодня находится довольно далеко от воды — между ними пролегла громадная эстакада.

Город этажей

Зато Старый город отчасти сохранил прежний дух: он действительно производит впечатление очень старого, несмотря на последние подновления фасадов и ремонты, и улицы тут действительно очень узкие и довольно оживленные. Уже сама Рипа застроена шести-восьмиэтажными зданиями, в основе которых — купеческие дома XIII века (потом их еще много раз надстраивали). Параллельно набережной — улица с кратким названием Пре, ничем не потревоженное средневековье, неожиданное и повседневное.

Этот район уже лет двадцать как безопасен для туристов, хотя сразу по приезде мне несколько раз намекнули: по вечерам туда лучше не захаживать, так как там «обворовывают, отнимают все». Я расспросил об этом социолога Алессандро Даль Лаго, недавно опубликовавшего бестселлер о криминальной жизни итальянских городов: почти все примеры он взял с улиц Генуи 1970—1990-х. Даль Лаго сказал, что некогда ее старый центр и вправду считался одним из самых опасных мест в стране, поскольку после войны оказался заброшен и предоставлен порту. «Но даже это — преувеличение. Были тогда места и по опаснее: Бари, Неаполь, например… Ну а после недавней реконструкции Старый город и вовсе преобразился». Впрочем, в некоторых переулках близ церкви Санта-Маддалена по вечерам действительно не по себе — одинокий фонарь, окна наглухо задраены ставнями… Невольно ускоряешь шаг навстречу главной дороге, но не тут-то было — за углом еще переулок, где тоже ни души. Потом маленькая площадь с давно закрытым храмом… и снова переулок — вылитый предыдущий. Как шутит одна генуэзская знакомая: «У нас тут нет главных улиц, одни только главные переулки».

Кто же здесь живет? В последние годы, когда центр привели в порядок, возникла причудливая «карта расселения». Соседи сверху в буквальном смысле находятся на более высокой ступени социальной лестницы. Здесь, на последних этажах, залитых светом и продуваемых морским ветром, легко обнаружить подлинники Ван Дейка или Йорданса. Внизу — магазин, обычно с продавцами-перуанцами или боливийцами (в отличие от соседнего Милана и других промышленных городов Северной Италии здешние иммигранты не из Африки, а в основном из Южной Америки). Они же проживают на 3—4 первых уровнях, куда почти не попадает солнце. А в подвалах часто устраиваются полулегальные общежития. Днем они не слишком заметны, зато их хорошо слышно ночью, особенно по вечерам в выходные. В мой первый генуэзский день, в субботу вечером, пока я искал нужное мне кафе, невольно прослушал целый концерт музыки народов мира, которая неслась из-под вполне респектабельных кондоминиумов…