Вокруг Света 2009 № 05 (2824) - [10]

Исторический и деловой центры Рио тесно переплетены в одно целое: старинные постройки прячутся меж современных высоток. Днем здесь царит оживление, по ночам район вымирает

Стили жизни

 — Что такое самба? Я бы сказал — это танец веселой женщины. Танец человека, свободного от условностей, — в подтверждение своих слов Карлинью ди Жезуис вскакивает и делает несколько фривольных движений. — Или завоевание любимой. Радость жизни. Самба — это олицетворение счастья. Даже когда она рассказывает о горе, то делает это весело. И помогает его преодолеть. Она — как Рио.

 — Но ведь первыми ее начали танцевать переселенцы из Баии?

 — Да, зародилась она в Баии, но родилась в Рио. Это точно. Посмотрите на город — ведь это вылитая самба. Никаких углов и резких линий — все сглажено. Округлая вершина Корковаду, мягкие очертания залива, знаменитый волнистый рисунок Копакабаны, пышные формы женщин и распахнувший руки Спаситель: он заключает город в мягкое объятие, — лучший танцор Бразилии чертит руками все эти линии, а затем вновь вскакивает и крутит бедрами. — Ну и, конечно, это чувственный танец. То, что танцуют в Европе под названием самбы, — это не самба, а какое-то мамбо.

Карлинью владеет клубом в Лапе и руководит школой танцев. В ней, как и во многих других, дают бесплатные уроки самбы детям из бедных семей. В сегодняшнем Рио этот танец выполняет ту же социальную функцию, что и капоэйра в Салвадоре. Он должен отвлечь ребенка от домашних проблем, дать ему опору в жизни, раскрыть талант. Кроме того, самба напрямую связана с карнавалом. А карнавал, как и местный пляж, это то пространство, где социальные различия на время исчезают. Все веселятся, как одна семья, у всех сказочно богатые костюмы (при школах самбы существуют специальные фонды). Для многих это возможность ненадолго почувствовать себя королем жизни.

Совсем другая — статусная — публика приходит потанцевать самбу в клуб «Рио сенариу» в Лапе. Да и музыка тут звучит иная: не грохочущая карнавальная, а более мягкая, вкрадчивая, близкая к босанове. Помимо этого клуб славится своим интерьером: в прошлом это был трехуровневый антикварный магазин. Сегодня между этажами по-прежнему ездит старинный лифт, а на самих этажах можно наткнуться на что угодно: от церковного пюпитра до старинной коляски и кабриолета. Иногда что-то из вещей на время исчезает — сотрудники телекомпании «Глобу» часто наведываются сюда в поисках реквизита для очередного сериала.

Знаменитая индустрия мыльных опер — еще одно порождение Рио-де-Жанейро. Правда, киностудии расположены за чертой города (по сути, это отдельный город), а в самом Рио об этой отрасли мало что напоминает. Разве что старая табличка Minist´erio da Fazenda на солидном здании 1930-х годов в центре навеет смутные ассоциации с первым импортным сериалом перестроечной поры — «Рабыней Изаурой» (на самом деле надпись означает всего лишь «министерство финансов»). Но именно этот город был и остается олицетворением мечты на бразильском экране.

Район Санта-Тереса называют «местным Монмартром». Одна из его достопримечательностей — старый трамвайчик. Проезд на подножке бесплатный, и уличные мальчишки часто упражняются в запрыгивании в него на ходу

Мечта 3. О красивой жизни

В 1924 году в пригороде Рио появился роскошный отель «Копакабана Палас». Очень быстро пляж перед ним стал самым знаменитым во всей Южной Америке: голливудские звезды  и прочий бомонд съезжались сюда сыграть в казино или повеселиться в ночных клубах. Уже к 1930-м слава «чудесного города» гремела на весь мир: о нем мечтал даже Остап Бендер, вдохновившись простой энциклопедической статьей. В 1930—1940-х годах образ Рио как экзотической столицы гламура активно использовал Голливуд. В шпионском триллере Альфреда Хичкока «Дурная слава» (1946) Кэри Грант и Ингрид Бергман, прибывшие сюда для разоблачения немецкого барона-нациста, обмениваются информацией на фоне роскошных панорамных видов, в модных кафе и, конечно, на скачках (в то время Рио славился своим ипподромом). Впрочем, тогда же, в 1940-е, начался массовый рост фавел...

Со временем роль Голливуда в прославлении красивой столичной жизни перехватила местная медиаимперия «Глобу». Во главе ее долгие годы стоял бразильский «гражданин Кейн» — Роберту Маринью. Его отец, всю жизнь проработавший корректором, в 1926-м основал вечернюю газету. Спустя три недели после этого он умер от сердечного приступа, и дело перешло к 20-летнему сыну. Роберту оказался не только отличным наездником и обаятельным молодым человеком, но также способным журналистом и толковым бизнесменом. К 1940-м годам империя «Глобу» уже имела в своем составе радиостанции, в 1950-х — телестудии, а в 1960-х запустила производство сериалов. Маринью руководил концерном до самой смерти в 2003 году и все это время считался влиятельнейшим человеком Бразилии. С его уходом холдинг перестал активно вмешиваться в политику, но продолжает влиять на умы. Правда, в последние годы сериалы, «сделанные в Рио», стали затрагивать и реальные проблемы большого города.

Сейчас заведения, гремевшие в 1920— 1940-х годах, приходят в упадок. Стены огромного ипподрома исписаны граффити. И хотя по выходным тут по-прежнему устраивают скачки, а в будние дни в жокейском клубе можно элегантно отобедать, горстка его завсегдатаев и близко не сравнится с толпами фанатов на стадионе «Маракана». Сверхпопулярность Копакабаны со временем сыграла с ней злую шутку: район чересчур застроили, превратив в цементные джунгли. Те, кто мог себе это позволить, перебрались оттуда в соседние пляжные кварталы — Ипанему и Леблон. Рио уже не ассоциируется с аристократизмом и роскошью. Здешнее представление о красивой жизни — скорее неформальная элегантность и культ тела: пляж до работы, фитнес после или наоборот.