Вокруг Света 2009 № 03 (2822) - [34]

Впрочем, нечего иронизировать над великим князем — тогда этот край посещался не одними пограничниками и инженерами ГЭС. В начале XX века из Печенги в Вадсё стали совершать регулярные рейсы норвежский и русский пароходы. Архангельский вице-губернатор Дмитрий Островский в 1881 году записал: при впадении Паз-реки в губу стоит усадьба норвежского станового (ленсмана). Зайдя в дом, он «встретил нескольких англичан и семейство русского священника от церкви Бориса и Глеба. Англичане приезжают каждое лето ловить семгу» у водопада рядом с церковью.

При взгляде на современную карту кажется, что церковь специально вдвинута наподобие редута в норвежскую территорию, но на самом деле — и так, и не так. Она стояла здесь, когда граница еще вовсе не была обозначена, но играла именно роль форпоста — зримого знака православного присутствия. А в 1826 году объявили наконец о демаркации территорий между Россией и Швецией,  в состав которой входил тогда норвежский Финнмаркен. Николай I отрядил для этой цели подполковника Валериана Галямина, которому посчастливилось выслужиться в деле декабристов. Перед офицером инженерных войск стояла задача — выяснить рубеж исконно русских земель и провести границу в соответствии с ним. Но петербургский посланник с непостижимым равнодушием отнесся к государственным интересам империи. Напрасно лопари указывали ему на целую приходскую зону, сложившуюся вокруг церкви Бориса и Глеба, — он с легким сердцем согласился отступить на Паз, как на том настаивали шведско-норвежские делегаты. Они-то, в отличие от Галямина, прекрасно ориентировались в местной топографии. Сговорчивый подполковник подписал официальную карту, подготовленную ими, и получил за это орден Меча плюс золотую табакерку с бриллиантами и личной монограммой короля Карла XIV Юхана. Современный глаз сразу заподозрит в чиновнике коррупционера, но справедливости ради замечу: преступный умысел у него, вероятно, отсутствовал. Ходили слухи, что сам министр иностранных дел граф Карл Нессельроде напутствовал подполковника: «Отдайте им, что попросят. Наших интересов там нет».

Но что было делать с храмом Бориса и Глеба — неоспоримо русским и все же расположенным на том, теперь иностранном берегу реки? Шведы не смогли проигнорировать очевидный и общеизвестный на севере с XVI века пограничный гурий. Межа, отодвинувшись на восток, зацепилась за церковку, как за кованый гвоздь. Правда, подданные Карла Юхана вытребовали себе за уступку другие земельные угодья, уже справа от устья реки. Но, очевидно, подвижничество и личная инициатива Трифона не только позволили русскому населению, сплотившемуся вокруг монастыря, освоить северные пространства, но и остались внешнеполитическими факторами до наших дней.

Будни и праздники

В 2009 году стражи российских и норвежских рубежей кроме обычной рутинной работы еще отмечают собственный юбилей — 60 лет официальному договору двух стран об охране государственной границы. Точнее, не только стражи, ведь со стороны Норвегии разграничительную систему патрулирует и обычная полиция. А контрольно-следовой полосы и линии инженерных сооружений у норвежцев вообще нет, как нет и особого статуса пограничной территории. Надо сказать, что с Печенгского района его тоже недавно сняли, теперь гражданам РФ не требуется специальных пропусков для поездок сюда. Охрана границы — дело обоюдное, почти семейное. Люди с разных берегов Патсойоки смотрят друг на друга как на коллег. В августе, когда норвежские пограничники устраивают День Киркенеса, российские едут к ним играть в футбол. А раз в год проводятся совместные учения — сначала норвежец изображает преступника, который пытается «пролезть на российскую территорию», потом наоборот. Причем в роли нарушителей выступают командиры застав — по игровому сценарию. К примеру, патруль видит брошенную лодку и должен найти нарушителя. Главная роль здесь отведена собакам, которые берут след и довольно быстро догоняют кого следует. Овчарок при этом, конечно же, держат на поводке, а то порвут «шпиона». На нем же нет спецкостюма — все как в жизни. Обычно на поимку уходит 12—15 минут, и происходит она прямо перед камерами российских и норвежских телеоператоров и фотографов. Вообще же, на место КСП и ИС скоро придут приборы ночного видения и беспилотные летательные аппараты (БПЛА). Образцы такой техники уже испытывали на этом участке границы. БПЛА несет камеру с передатчиком, фотоаппарат или тепловизор — в зависимости от задачи. Изображение, естественно, тут же поступает операторам, управляющим полетом. А «колючку» заменят датчики движения, сейсмодатчики и прочие приборы, реагирующие на расстоянии и бесконтактно. Такие системы, при их кажущейся сложности, дешевле в эксплуатации, чем поддержание многих километров проволочного заграждения.

Т-34 на вечной стоянке у въезда в Печенгу

Печенга — Никель. Дела музейные

На холме у дороги грозит Западу стволом-хоботом танк Т-34. Тут же, у самой гусеницы, из земли вырастает восьмиконечный деревянный крест. Брус его — еще светлый, свежий. Через дорогу — часовенка на месте Печенгского мужского монастыря. Последний перед границей мост в поселке, который называется так же — Печенга. За мостом — Генеральская сопка, тоже увенчанная крестом (впрочем, ее отсюда не видно).