Вокруг Света 2008 № 11 (2818) - [51]

Он встретил ее: «Она показалась мне столь очаровательной, что я, который никогда прежде не задумывался над различием полов, никогда не смотрел внимательно ни на одну девушку и своим благоразумием и сдержанностью вызывал общие похвалы, мгновенно воспылал чувством, охватившим меня до самозабвения».

Игра воображения

Ту, в кого он так мгновенно и страстно влюбился, везли в Луизиану. Так осуществлялась в те годы колониальная политика Франции. Владения в Новом Свете заселяли в первую очередь осужденными. Часто преступники и преступницы вступали в фиктивный брак. Для мужчин это был шанс начать жизнь заново, а для женщин — просто выжить. «Молодоженов поневоле» сковывали попарно, а женщин-одиночек — по шестеро. По прибытии они доставались переселенцам по жребию.

«Среди дюжины девиц, скованных по шести цепями… была одна, вид и наружность которой столь мало согласовывались с ее положением, что в любых других условиях я принял бы ее за даму, принадлежащую к высшему классу общества». Неизвестно, что натворила возлюбленная Прево и в чем ее обвиняли, но он решил «следовать за ней, хотя бы на край света». В Америке он будет свободен в своей любви, а самое главное, облегчит «хоть сколько-нибудь тяготы путешествия и будущей жизни несчастному этому созданию». Но идти за ней ему пришлось недолго: болезнь опять приковала его к кровати. И пока он метался в бреду лихорадки, арестанток привезли в Ла-Рошель, посадили на корабль, и он потерял ее навсегда.

Все это время мысли о духовной карьере не посещали Прево. Но теперь, когда жизнь и любовь закончились, келья привиделась ему единственным способом как-то скоротать остаток дней. Отныне его приютом стал бенедиктинский монастырь Сен-Вандрий около Руана. «Я с таким прилежанием взялся за занятия, что в немного месяцев сделал огромные успехи. Я занимался и ночью, а днем не терял даром ни минуты. Слава моя так прогремела, что меня уже поздравляли с будущим саном, который не мог меня миновать».

В 1721 году Антуан Прево принес монашеский обет.

Все это время господин прокурор был уверен, что его сына носят черти, к которым он его послал. Каково же было его удивление, когда он обнаружил сына, распростершегося на полу кельи и не отрывающегося от Распятия.

Однако ни изучение древних книг, ни преподавание теологии, ни усмирения плоти не могли удержать его в монастыре. Единственной отдушиной были редкие проповеди в соборе. Он говорил о соблазнах мира и слабостях плоти, а голубые и карие глаза прихожанок, умиленные и увлажненные, не могли оторваться от красивого монаха, так приятно рассказывающего о грехе. Прево, в свою очередь, тоже не мог не замечать этих взглядов из-под напудренных локонов, кружев и бантов. Его неудержимо влекло наружу. И он стал подавать прошения в другие монастыри. За семь лет монашеской службы Прево сменил восемь обителей — ни одна не оказалась пригодной для «негодного» монаха. В одном из писем Прево признается: «…я ни в какой степени не годен для монашества…»

Но кельи монастырей Блан-Манто и Сен-Жермен открыли удивительный талант этого человека. Спрятанная за монашескими стенами недоступная мирская жизнь, вкус которой он однажды почувствовал, безудержно завладела его воображением. Он стал писать. «Записки знатного человека, удалившегося от света» появились в печати в 1728 году и принесли автору огромную славу.

Но аббатом он все-таки стал. В 1726 году епископ Амьенский посвятил его в духовный сан. И Прево получил возможность покидать обитель и читать проповеди в парижских церквях и приютах.

Обрести и потерять

История, которая произойдет с ним в одном из таких приютов, будет горячо обсуждаться его современниками в салонах и гостиных Парижа. Была ли она подлинной и легла ли в основу знаменитой повести о куртизанке, или это одна из легенд — останется загадкой. Скорее всего, «Манон Леско» — это следствие не одного любовного эпизода, а целая жизнь, которую любвеобильный аббат переосмыслил как поэт.

В приютах тогдашней Франции содержались не только дети-сироты и немощные, но и «женщины легкого поведения». В первую очередь приюты были исправительными заведениями. В одно из таких, Сальпетриер, в октябре 1728 года приехал исповедовать аббат Прево.

Во дворике около старого колодца он увидел узницу… «Ежели истинно то, что небесная помощь в любое мгновение обладает силой, равной силе страстей, пусть объяснят мне, какая же роковая власть совращает вдруг человека со стези долга, почему он теряет всякую способность к сопротивлению и не чувствует при этом ни малейших угрызений совести».

Ее звали Манон… И если на исповеди действительно не лгут, то она оказалась невинной жертвой обмана. Во всяком случае, Прево в этом не сомневался. И жизнь наконец обрела смысл!

Встречаться влюбленным было практически невозможно. За Манон пристально следила настоятельница. В конце концов именно она и застала проститутку в объятиях молодого аббата! Встречи прекратились… Но Прево подключил к делу всех парижских знакомых и через влиятельного придворного добился-таки ее освобождения.

Она умерла у него на руках от какой-то смертельной болезни, которая мучила ее все это время. «Моя душа не последовала за ее душой. Небо считало меня недостаточно сурово наказанным; ему угодно было, чтобы я и дальше влачил томительную и жалкую жизнь…»