Вокруг Света 2008 № 05 (2812) - [38]

Рождественский угон

В ноябре 1969 года к Феликсу Амио, руководившему постройкой катеров на шербурской верфи, прибыл некто Мартин Сим. Представившись бизнесменом-судовладельцем из Норвегии, он проявил живой интерес к покупке данных кораблей — якобы для его компании, зарегистрированной в Панаме и занятой нефтеразработками шельфа у побережья Аляски.

Стороны быстро нашли общий язык и заключили соглашение о покупке-продаже, которое практически незамедлительно одобрило французское правительство. Это и понятно: кому же хочется вкладывать средства в достройку катеров, если неясно, кто их купит и купит ли вообще. Однако если бы французские чиновники проявили большее рвение, то легко узнали бы, что норвежская фирма зарегистрировалась в Панаме всего лишь несколькими неделями раньше, а крупный норвежский магнат-судовладелец Мартин Сим являлся старым и близким другом израильского судовладельца по имени Мила Бреннер. Он-то и убедил норвежца сослужить службу Израилю. Впрочем, во французском правительстве и комитете по контролю за экспортом вооружения было немало людей, откровенно симпатизировавших израильтянам.

Тем временем в Шербур прибыло около полусотни молодых моряков, представившихся норвежцами. Все как один блондины с голубыми глазами, они тем не менее были израильскими военными. Кроме того, в городе еще оставалось не меньше 70 человек из предыдущей израильской команды технических специалистов. Последние вели себя свободно и даже заказали места в нескольких крупных ресторанах на Рождество, явно указывая на то, что не собираются в ближайшее время покидать город. Но именно на сочельник «Моссад» и запланировал операцию по угону катеров, не без основания рассчитывая на праздничное благодушие французов. Хотя, как писали позднее авторы книги «Моссад»: секретные истории», многие жители Шербура «с удивлением заметили, что некоторые норвежские парни являются прекрасными лингвистами и даже общаются между собой на иврите».

Непосредственным руководителем «побега» стал Эзра Кедем — морской офицер, уже угонявший три ракетных катера в январе 1969 года. Тогда он вывел их восточным каналом, который был мелководен, но зато очень редко использовался гражданскими судами и к тому же там портовый радар захватывал не все участки, о чем Кедему «любезно» сообщили ранее сами французы. На этот раз решили покидать гавань также восточным каналом.

К вечеру «дня Х» погода была отвратительная: сильный ветер, море штормило. Далеко не лучшее время для выхода маломерных судов в дальнее плавание. Но выбора не было. Поэтому в девять вечера на катерах взревели моторы, а официанты в местных ресторанах с удивлением наблюдали за тем, как на зарезервированных столиках на семь десятков персон стынет горячее и нагревается шампанское. Французская разведка, заметившая несколькими днями ранее некую активность, предпочла, как считается, не вмешиваться в дело и остаться в позиции наблюдателя.

Поэтому в ночь с 24 на 25 декабря 1969 года последние пять оплаченных Тель-Авивом ракетных катеров покинули гавань Шербура — под прощальные помахивания пришедших проводить их в дальний путь Мордехая Лимона и Феликса Амио, который, как оказалось впоследствии, с самого начала знал об операции израильтян, но тщательно скрывал это. В это время бармен в портовом кабачке невзначай бросил своим посетителям, доливая им красное вино:

 — Я видел, как только что норвежцы покинули порт и направились на Аляску.

В ответ раздался громкий хохот.

А на следующий день в прессе разразился новый громкий скандал. Французское правительство было в очередной раз шокировано и опять назначило расследование, которое, впрочем, снова столкнулось с «искренним» удивлением на местах. Заговор молчания поразил в буквальном смысле полгорода.

Министр иностранных дел Франции Морис Шуман, только что вернувшийся из поездки в Алжир и пообещавший «дружбу и поставки современного вооружения в обмен на арабскую нефть», пришел в ярость, вызвал двух израильских дипломатов и сообщил им, что в такой ситуации «побег катеров» будет воспринят арабским миром как «французское изощренное издевательство» и, если катера появятся в Израиле, последствия окажутся просто непредсказуемы. Официальный же Тель-Авив признал факт угона катеров только после того, как они благополучно прибыли в страну.

Результаты служебного расследования были следующие: Мордехая Лимона, проживавшего во Франции уже семь лет, попросили покинуть страну, два французских генерала лишились своих постов. Обвинения выдвигались и против Феликса Амио, но тот отвертелся, заявив на следствии, что безопасность — не его дело.

 — Да, я отношусь с симпатией к израильтянам, но, насколько я знаю, это не является преступлением, — отметил находчивый француз.

Таким образом, к 1970 году все 12 ракетных катеров типа «Саар» первой, второй и третьей серий были получены израильтянами и вооружены (ракеты «Габриэль» стоили больше, чем сами катера). Они составили ядро национальных ВМС и прекрасно показали себя в арабо-израильской войне 1973 года. Но тут начинается совсем другая история — история регулярной армии с полностью налаженными поставками вооружений.