Вокруг Света 2008 № 04 (2811) - [10]

В зале Collegium Maius — старейшем здании Ягеллонской академии — теперь происходят только торжественные заседания университетского совета. А в 1493—1496 годах тут слушал лекции Николай Коперник.  Фото Андрея Нечаева

Однако к началу XIX века Краков вполне оправился, а вскоре и вовсе пошел в гору. Главным условием подъема стала, как это часто бывает, «воля». В 1815 году решением Венского конгресса европейских монархов, производивших «капитальный ремонт» расшатанной наполеоновскими войнами Европы, Краков стал Вольным городом, центром крошечной «краковской республики». Республика, хотя и находилась под протекторатом трех держав, располагала собственной валютой и администрацией, а главное — польский язык имел здесь статус государственного (тогда как на прусских, австрийских и русских территориях он всячески вытеснялся). Вольный город быстро сделался местом притяжения всех патриотов, стремившихся к восстановлению великой Польши. В феврале 1846 года они подняли восстание, в несколько месяцев жестоко подавленное австрийцами — не без помощи окрестных крестьян, которых мало привлекало восстановление шляхетских вольностей. 16 ноября 1846 года Краков вошел в состав империи Габсбургов, а Вавель превратился в казарму австрийских войск. Это, однако, лишь укрепило авторитет города как главного центра свободомыслия, места выработки национальной идеологии и мифологии. Старинный краковский университет — Ягеллонская академия — по-прежнему служил не только «храмом науки», но и кузницей патриотически настроенной интеллигенции. В 1902 году подготовка к восстановлению польского государства перешла в активную фазу, когда Юзеф Пилсудский создал в Кракове под вывеской «стрелкового общества» базы для тренировки бойцов освободительной армии. Немедленно после начала Первой мировой войны из «выпускников» общества в городе была создана Первая польская бригада, вступившая в войну на стороне Австро-Венгрии в надежде, что благодарные австрийцы поспособствуют восстановлению Польши. Из бригады вскоре вырос Польский легион, но, заняв территорию всей страны, германско-австрийские союзники немедленно отправили Пилсудского в тюрьму. И только осенью 1918-го, после крушения центральноевропейских империй, он вернулся в Варшаву, где был назначен «временным начальником» польского государства и главнокомандующим его вооруженными силами. Не сломили вольного краковского духа и тяготы Второй мировой войны. Горожане и поныне гордятся тем, что только здесь из всей Польши безоговорочно провалился референдум 30 июня 1946 года. Прокоммунистическому Временному правительству, несмотря на фантастические фальсификации («приписки» достигали 40%, как выяснилось после проверки результатов, проведенной уже в 1989-м), пришлось официально признать отказ большинства краковских жителей от социализма и «народной демократии». Несмотря на все эти исторические перипетии, старый Краков не претерпел радикальных изменений. Он не был серьезно разрушен во Вторую мировую войну и не был задействован в экспериментах коммунистического режима, а рос естественно и осовременивался в высшей степени деликатно, сохранив свой облик.

Изящное здание Суконного рынка — Сукеннице — впечатляет в любое время суток и при любой погоде. Фото Андрея Нечаева

Звонкая симметрия

Если Вавель — символ и средоточие историко-мифологического прошлого Кракова, то его сердце, средоточие городской жизни — Главный рынок. Гигантская площадь — почти правильный квадрат со стороной 200 метров — была заложена в 1257 году по распоряжению короля Болеслава Стыдливого, пожаловавшего Кракову городской статус. Ровно посреди нее стоит изящное здание рынка — Сукеннице. Суконные ряды росли постепенно и не сразу приняли современный вид. Первоначально было просто два ряда лавок, потом в 1300-м их подвели под общую крышу, а по прошествии некоторого времени надстроили второй ярус. Но в 1555 году это сооружение сгорело дотла, и тогда были выстроены новые ряды — уже каменные. Возводили их местные мастера под руководством падуанского мастера Джованни Моска, украсившего сооружение итальянским аттиком.

Сукном здесь давно не торгуют. Теперь все пространство под старинными сводами заняла сувенирная ярмарка, где продаются характерные краковские поделки, вроде украшений из янтаря. А по всему периметру площади расположены ресторанчики и кафе на любой вкус и кошелек.

Здесь, как нигде, ощущается особенность краковской атмосферы, а каждый камень — свидетель исторических событий. В одном углу площади плита на мостовой обозначает то место, где великий магистр Тевтонского ордена Альбрехт Гогенцоллерн принес в 1525 году вассальную присягу польскому королю Сигизмунду I. А близ одинокой башни, оставшейся от сгоревшей старой ратуши, аналогичной плитой отмечено место, где клялся в верности народной свободе Тадеуш Костюшко. Здесь же неподалеку сохранился «Дом под орлом», откуда он начинал подготовку восстания. А рядом с ним — здание, где пировали по случаю помолвки Марина Мнишек и самозваный «царевич Димитрий» — беглый московский монах-расстрига . До сих пор стоит на площади и дом, в котором разместилась первая постоянная почтовая станция (впрочем, тогда, в 1558-м, регулярная связь была только с Венецией — главным торговым партнером Кракова).