Вокруг Света 2008 № 02 (2809) - [5]

Массивные австралопитеки часто служили добычей леопардов. Доказательством тому — совпадение зубов хищника с отверстиями на черепе гоминида, как показано слева на фотографии. Южная Африка, пещеры Сварткранс

Альтернатива людям

Очередное изменение климата случилось на планете около 2,5 миллиона лет назад. В Африке стало еще жарче и суше, а потому саванны продолжали отвоевывать территории у лесов. В этот переломной момент возникли две новые ветви гоминид: ранние Homo и массивные австралопитеки. Они долгое время жили бок о бок в одних и тех же местах и, вероятно, были соперниками. Вторая ветвь завершила эволюционный ряд «южных обезьян».

Эти крупные, весом до 70 килограммов, существа, родовое название которых — парантропы, населяли заросли по берегам рек и озер, напоминая горилл, только с прямой осанкой. Большие челюсти с мощной мускулатурой и крупные зубы выдавали в них вегетарианцев, больших любителей пожевать корни. А вот микроэлементный анализ костей дал иные результаты: парантропы ели мясо, причем много. Как они его добывали — неизвестно, никаких следов их охоты не обнаружено, но предположения о хищническом образе жизни не лишены оснований. Мозг парантропов крупнее и более круглой формы, чем у их предшественников, что указывает на более развитый интеллект. Есть ли связь между прямохождением и ростом мозга? Мозг некоторых приматов медленно увеличивался задолго до появления австралопитеков. Приобретение прямой осанки стало важным фактором ускорения этого процесса, поскольку на вертикально расположенной шее легче удерживать крупный мозг. Быстро увеличиваться в объеме и развивать интеллект он стал тогда, когда челюсти австралопитеков уменьшились. 

Кисть парантропа была хорошо приспособлена для изготовления и применения орудий. Возможно, это совпадение, но в тех же слоях, где залегают их кости (например, местонахождение Гона возрастом 2,7 миллиона лет), найдены гальки, явно оббитые чьей-то рукой. Обработанную гальку находят в самых разных местах Африки, и обычно ее изготовителями считают ранних Homo — людей умелых. Но, строго говоря, никаких свидетельств того, кто ее обрабатывал, нет, это могли делать одинаково и люди, и австралопитеки. И не исключено, что они охотились друг на друга. Впрочем, жизнь массивных австралопитеков и без того была полна опасностей. Нередко они попадали в лапы к леопардам, о чем говорит находка черепов с отверстиями от клыков. Леопарды имеют обыкновение затаскивать свою добычу на деревья, дабы избавиться от назойливого внимания гиен, а деревья на юге Африки часто растут рядом с пещерами, поскольку там скапливается вода. Прямо с «обеденного стола» хищников кости парантропов попадали в пещеры, где и сохранились до наших дней.

В 2001 году ученые провели интересный эксперимент. Они раскололи несколько костей животных и стали доставать этими осколками насекомых из трухлявых пней, термитников и из земли. Потом сравнили царапины на костях с теми, что были на осколках, найденных в пещере Сварткранс, на юге Африки, рядом с костями парантропов. Совпадение получилось в случае, когда разоряли термитник. Известно, что многие приматы любят полакомиться термитами, и австралопитеки, видимо, не были исключением. Существует даже гипотеза, выдвинутая двадцать лет назад биологом Геннадием Длусским о том, что именно необходимость доставать личинок термитов и других насекомых побудила наших предков изобретать орудия. Получается, что массивные австралопитеки на поздней стадии своего развития мало чем уступали человеку. И кто знает, чем закончилась бы их история, не живи они бок о бок с беспокойными и агрессивными Homo. Ведь они также обладали ключевым, истинно человеческим, признаком — крупным мозгом.

Станислав Дробышевский

Провинциал без комплексов

В романе Вальтера Скотта молодой шотландец Квентин Дорвард, колеблясь, кому из соперничающих сторон предложить свой меч и рыцарскую доблесть, размышляет вслух: «Я слышал, что двор герцога бургундского гораздо пышнее и богаче французского двора и что служить под знаменами герцога гораздо почетнее: бургундцы — мастера драться, и у них есть чему поучиться, не то что у вашего христианнейшего короля…» Пройдет всего несколько лет — и двухвековой спор между Францией и Бургундией разрешится раз и навсегда: Париж превратится в великолепную столицу объединенного государства, а слава Дижона стремительно померкнет. Однако и сегодня внимательный путешественник различит в обаятельно провинциальной столице Бургундии следы былого великолепия.

Любопытный факт: имя дижонца Эйфеля носит знаменитый символ Парижа , однако в родном городе о выдающемся земляке почти ничего не напоминает. Набережную, названную в его честь еще при жизни, дижонцы, возмущенные тем, что Эйфель оказался замешанным в знаменитом коррупционном скандале, связанном со строительством Панамского канала , переименовали. Мост его имени взорвали немцы при отступлении в 1944 году. А дом, где родился великий инженер, снесли в 1969-м. Правда, в том же году в его честь назвали городской техникум.

Великое дижонское прошлое зашифровано в городском пейзаже. Узкие, плохо освещенные улочки, фахверковые дома, каковых много во Франции , но стоит взглянуть наверх, как вы увидите совершенно «нефранцузские» крыши с разноцветной черепицей (кажется, если откусить кусочек такой черепицы, то он окажется сладким, как пряник). Они напоминают, скорее, Голландию , Фландрию… а вместе с тем — и то, что некогда эти территории входили в герцогство Бургундское.