Вокруг Света 2007 № 12 (2807) - [12]

Почти через полгода после отплытия из Зейтуна Ибн Баттута добрался до порта Зуфар на юго-восточном берегу Аравийского полуострова, между Йеменом и Оманом. Оттуда уже знакомыми сухопутными путями он поспешил еще раз к священной Мекке и, таким образом совершив еще один хадж (надо было очиститься от скверны, «приставшей» в землях языческих), немедленно отправился в Палестину, несмотря на сведения о свирепствовавшей там чуме. Здесь он узнал, что на его родине воцарился наконец прочный мир, племена более не враждуют, но процветают под скипетром премудрого и благочестивого султана Абу Инана. Скорее туда! Вот только стоит успеть по дороге посетить Сардинию, где некогда властвовали арабы, а теперь, правда, наместник одного из самых могущественных королей Испании — арагонского. Но все же говорят, он веротерпим, а обогатить свой кругозор западными впечатлениями полезно. И все — позади последний неприятный инцидент с ограблением средиземноморскими пиратами (не убили же, и слава Аллаху) — под ногами родная земля. Матушка Ибн Баттуты, как он узнал, умерла, отец тоже, так что идти в Танжер вроде бы и незачем, а вот до Феса тоже рукой подать.

Однажды теплым ноябрьским днем 1349 года в ворота султанского дворца постучался какой-то немолодой уже человек почтенного вида.

«Подарок созерцающим…»

И вот друзья во главе с премудрым султаном провели в рассказах, слушании, еде и питии, словом, в радостях и удовольствиях, без малого год. Ручей историй Ибн Баттуты иссяк, ибо он поведал все, что знал, видел и слышал. Если бы Абу Инан был жестокосердым, себялюбивым и недальновидным — словом, таким, как большинство государей, — он немедленно велел бы отрубить своему новому придворному голову, а прочих слушателей посадил бы на кол, чтобы более никто, кроме самого владыки, не знал и не помнил стольких удивительных вещей. Но маринидский монарх был другим. Поэтому он, «по окончании дозволенных речей», велел выдать рассказчику значительную награду из казны, а самого его спросил: не желает ли тот побывать в стране, дотоле им не виданной? Приходилось ли почтенному Ибн Баттуте бывать в государстве Мали , в междуречье Сенегала и Нигера, где живут правоверные чернокожие люди малинке? В его прекрасных городах — Томбукту, Дженне и Гао? Как, ученый гость и не слышал о них? Странно — ведь они хорошо знакомы купцам и из Каира , и из Триполи , Туниса и Феса, а равным образом и их собратьям венецианцам и барселонцам? Естественно, умудренный опытом путешественник согласился. Все, о чем говорил султан, было чистой правдой: транссахарская торговля в середине XIV столетия необычайно развилась. Из Мали на север везли все тех же рабов, золото и слоновую кость, а к ним взамен прибывали караваны с солью и различными ремесленными изделиями…

Конечно, государство Абу Инана имело интенсивные сношения с Мали, однако султану, по всей видимости, не хватало сведений, получаемых от проезжих купцов, и он решил специально собрать подробные сведения об этой державе. Для этого ему и был нужен смелый и опытный человек. 18 февраля 1352 года путешественник, которому было уже почти 50 лет, пошел в свой последний поход. Все, кроме мест, по которым он двигался, в быту странника было ему уже знакомо — то же верблюжье молоко, тот же размеренный шаг корабля пустыни. Подчас даже те же люди — поразительно, но в оазисе Тафилалт, в городе Сиджилмаса, на самом краю Сахары, Ибн Баттута несколько дней гостил у некоего ал-Бушри — а с братом этого человека он некогда виделся в Китае, в Зейтуне!..

  

Об откровенно чудесном разумный танжерец повествует мало, разве что нечто необъяснимое, или просто мираж кажутся ему чудесными. Так было в случае с «птицей Рух»…

Что же касается практических результатов этого последнего путешествия Ибн Баттуты, то они оказались самыми обильными. Он собрал подробные сведения и о пограничных с Мали оазисах, где добывают прямо из-под песка огромные куски соли, о поразительном порядке и безопасности, что царили под сенью власти местного правителя. О роли рабов-воинов при дворе, о раковинах, доставляемых сюда с самых Мальдивских островов, о слитках золота, которыми малийцы пользуются вместо монет, и о том, что во многих домах жителей города Гао имеются особые печи, в которых слуги обоего пола выплавляют медь из обильной там медной руды… Да мало ли еще что. В общем, осмотрев и исследовав все что можно, Ибн Баттута пустился восвояси на двух верблюдах, груженных двухмесячным запасом продовольствия. Путь его лежал через труднопроходимое нагорье Ахаггар, что находится на юго-востоке современного Алжира . К тому же была зима, и особенно во время ночных стоянок приходилось терпеть сильный холод. Однако опытный путешественник перенес и это последнее испытание, посланное ему Аллахом. В начале 1354 года его небольшой караван уже остановился у ворот Феса.

Абу-Инану не оставалось ничего иного, как выдать своему посланцу из казны очередную награду. Правда, он думал, что, как ни награди этого достойного мужа, все будет мало. И решил не только потешить вполне обоснованное самолюбие своего верного слуги, но и оставить грядущим поколениям еще один достойный памятник своего правления — а именно записать все, что рассказал танжерец. Самого-то его заставить писать было сложно — не любил он это дело и не слишком владел пером. Нужен был квалифицированный литератор, и такой как раз и оказался под рукой — некто Ибн Джузайа из арабской Андалусии (Ибн Баттута уже раньше познакомился с ним — в ходе своего краткого визита в Гранаду). В декабре 1355 года Абу Инану был преподнесен труд под пышным — в духе эпохи и арабской культуры — названием «Подарок созерцающим о диковинах городов и чудесах путешествий».