Вокруг Света 2006 № 06 (2789) - [57]

Пищевая цепочка апвеллинга

Если с севера парк Комодо омывают теплые воды Тихого океана, то с юга подступают более холодные из Индийского: у поверхности — 22—24°, но на глубине 30 м температура воды может опускаться до 10°. Столкновение этих океанических масс создает сильные течения и водовороты, будто в гигантской стиральной машине. А на поверхности виден перепад высот: уровень тихоокеанской воды на 20—40 см выше индийской, из-за чего возникает водопад из теплых северных поверхностных вод, устремляющихся на юг. С глубин Индийского океана навстречу им поднимаются холодные массы — возникает так называемый апвеллинг. Вместе с глубинной водой к поверхности поднимаются растворенные биогенные вещества — минеральные соединения азота и фосфора, необходимые для жизнедеятельности растений. В темных безднах океана, где невозможен фотосинтез и потому не могут существовать растения, биогенные вещества использовать некому. Но они тут же оказываются востребованными вблизи поверхности. Мириады одноклеточных водорослей обязаны своим процветанием именно этим «удобрениям», а вместе с ними — и целая пищевая цепь: животные, которые питаются водорослями, рыбы, в свою очередь, поедающие этих растительноядных животных, хищные рыбы, кашалоты и дельфины — и всех их действительно можно наблюдать вблизи Комодо.

Нигде, кроме как в районе Комодо, холодноводные рыбы не подплывают так близко к экватору, и нигде в другом месте нельзя встретить возле берега таких тварей, которые встречаются только в глубинах океана: акулу-молот, ската манта и тунца.

Что же касается китов и дельфинов, а их здесь 15 видов, то узкие глубокие проливы между островами парка лежат на пути их ежегодных миграций — это так называемые «бутылочные горлышки», которые невозможно миновать.

Необычайная ценность парка Комодо была признана в 1986 году, когда его объявили биосферным заповедником и включили в список объектов мирового наследия ЮНЕСКО.

Елена Краснова, кандидат биологических наук

Кто спас советскую власть от гибели

В издательстве «Айрис» готовится к публикации автобиографическая книга Антона Деникина «Путь русского офицера. Статьи и очерки», в которую вошли последние работы генерала, написанные им в эмиграции в 1930-е и 1940-е годы. Статьи на исторические и геополитические темы, отражающие переломные моменты российской и мировой истории («Брест-Литовск», «Кто спас советскую власть от гибели», «Русский вопрос на Дальнем Востоке»), публикуются в нашей стране впервые. Одну из них, написанную в Париже почти 80 лет назад, мы предлагаем нашим читателям.

В 1917—1920 годах на востоке Европы происходили события грозные и кровавые, решавшие судьбы России и Польши. Одна из страниц этого прошлого, наиболее темная и, может быть, наиболее трагическая по своим результатам, только в последние дни получила окончательное разъяснение. Я разумею роль Польши в противобольшевицкой борьбе армий Юга России, мною некогда предводимых.

История моих взаимоотношений с маршалом Пилсудским была освещена мною еще в 1926 году в V томе моего труда «Очерки Русской Смуты». Но в Польше, по желанию Пилсудского, на эти темные страницы прошлого до самой его смерти наложен был запрет. Только теперь бывшие сотрудники маршала — генералы Галлер (бывш. начальник Генерального штаба) и Кутшеба (бывш. начальник Отдела оперативных планов) напечатали свои воспоминания, вскрывающие сущность деяния, даже в глубоких сумерках современной политической морали представляющего явление незаурядное. Освещение этого вопроса интересно не только в целях установления исторической правды, но и потому еще, что надвигающиеся события создают конъюнктуру, во многом сходную с той, которая была в 1919—1920 годах.

С конца 1917 года поднялось Белое движение. Сначала на Юге, потом на Востоке, на Севере и Западе. Весьма разнородное — и социально, и политически — по составу своих участников, оно возникало стихийно, как естественное стремление народного организма к самосохранению, к государственному бытию, как протест против Брест-Литовского мира и распродажи России, как реакция против небывалого угнетения духа, свободы, самодеятельности народа, против физического истребления целых классов. Значение Белого движения не ограничивалось пределами России. В первое критическое время после окончания мировой войны только Белые армии остановили красный поток, угрожавший Европе; только они охранили от затопления западные новообразования и бессильную еще тогда в военном отношении Польшу. Достаточно сказать, что к концу 1918 года, когда рухнул заградительный австро-германский кордон, из 400 тысяч действовавшей советской армии 300 тысяч было сковано Белыми фронтами, и только 100 тысяч развернулось более чем на 1 000 километров, от озера Онежского до Орши на Днепре, против Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы и Польши.

Этим обстоятельством воспользовалась Польша и, встречая слабое сопротивление большевицких войск, продвинула свой фронт до Двины, Березины и Случа. Рядом международных трактатов, заключенных на Версальской конференции в середине 1919 года, установлена была западная граница Польши. Что же касается восточной, то решение этого вопроса без России представляло непреодолимые трудности. И только в начале декабря Верховный Совет определил, наконец, временную границу (так называемая линия Керзона), проведя ее примерно по рубежам бывшей русской Польши, без Гродно и Брест-Литовска. В этих пределах Польше предоставлено было ввести нормальное государственное управление, тогда как дальнейшее расширение на восток ставилось в зависимость от соглашения с Российским Учредительным Собранием. Это решение вызвало в Польше взрыв неудовольствия. В польском сейме и в печати в самой резкой форме раздались требования о присоединении к польскому государству в той или другой форме Литвы, а также о захвате от России большей части Белоруссии, Волыни и Подолии. Эти домогательства имели против себя политику Антанты, Белых правительств и Литвы, и вооруженное противодействие красной армии. К созданию «Великой Польши» за счет России особенно отрицательно отнеслась Англия, и лорд Керзон самым настойчивым образом советовал польскому правительству «удержать свои притязания в разумных пределах, не стремясь поглотить народности, не имеющие с Польшей племенного родства и могущие быть лишь источником слабости и распада».