Вокруг Света 2006 № 06 (2789) - [54]

Редингская баллада

Но Уайльд не был бы Уайльдом, если бы сдался обстоятельствам. Он по-прежнему живет с Бози, покорно терпя его выходки. Пишет ему безумные любовные письма. Прогоняет его отца, лорда Куинсберри, который грубо требует от «писаки» оставить его сына в покое. Мстительный лорд нашел свидетелей, готовых уличить писателя в связях с мальчиками из подпольного борделя некоего Тейлора. В марте 1895 года начался суд. Вначале дело казалось Уайльду смехотворным, и он даже подал ответный иск на лорда за клевету.

Но богач Куинсберри нанял лучшего адвоката, который ловко сплел вокруг Оскара паутину обвинений. В апреле он был помещен в тюрьму Холлоуэй, но выпущен под залог. Друзья упрашивали его покинуть Англию, но он отказался: «Эту пьесу нужно доиграть до конца». Между тем знакомые двери закрывались перед ним одна за другой. Театры снимали его пьесы со сцены или играли их без имени автора. Магазины отказывались продавать его книги, а хозяин одного из них публично сжег их, не посчитавшись с расходами.

В эти дни Пьер Луис проницательно заметил: «Лицемеры не карают виновного, а мстят тому, кто не похож на них». Это подтвердилось 25 мая, когда был оглашен приговор: два года исправительных работ. Уайльду казалось, что он уже умер и тюремная карета везет его прямиком в ад. Вопреки слухам этот эстет был довольно неприхотлив, но условия британской тюрьмы превзошли самые мрачные его фантазии. Скудная пища, грубость охранников, одиночное заключение в сырой камере, которую позволяется покидать лишь на время часовой прогулки. Никаких книг, никакого общения. За любую провинность заключенного могли наказать кнутом или заставить часами вращать громадное колесо, грозящее переломать ему ноги. В тюрьме Пентонвилл «гнусного содомита» сразу же обрили, облачили в серую робу и заперли в камере-пенале размером два на четыре метра. Он писал другу (позволялось два письма в неделю): «Сначала все казалось ужасным кошмаром… я не мог заснуть, не мог съесть ни кусочка пищи. Какими же демонами могут быть люди!»

С воли доходили слухи, что жена с детьми покинула Англию, спасаясь от издевательств. Все имущество семьи было продано, чтобы оплатить судебные издержки. Альфред Дуглас вопреки обещанию так и не сделал этого и даже не написал Оскару ни одного письма. Все эти новости едва не свели Уайльда с ума. Он бился о стены, кричал, что убьет вероломного Бози, а потом покончит с собой. Осмотрев заключенного, психиатры посоветовали перевести его в другую тюрьму, дать ему книги и работу на воздухе. В ноябре 1895 года Уайльд был переведен в тюрьму Рединга на юге Англии. По иронии судьбы он своей балладой создал этому заведению мрачную славу, однако на деле условия там оказались сносными. Через пару недель ему разрешили передавать продукты и книги, перестали брить наголо и поручили заведование тюремным цветником. На свидание приехала жена, сообщившая грустную новость: умерла леди Джейн Уайльд. Сама Констанс держалась отстраненно, но все равно оставалась «заботливой и нежной». Она не сказала мужу, что больна воспалением спинного мозга, которое погубило ее два года спустя. Это была их последняя встреча.

Были и другие новости: в Париже триумфально прошла премьера «Саломеи». Подражая героине пьесы, которую играла Сара Бернар, парижанки облачились в прозрачные туники, через которые просвечивала грудь. А газеты обличали лицемеров-англичан, засадивших в тюрьму великого писателя. Для Уайльда же тянулись долгие дни заключения, в один из которых он стал свидетелем казни солдата Чарлза Вулдриджа, убившего из ревности свою жену. Воспоминания об этом отлились в чеканных строчках «Баллады Редингской тюрьмы»: «Ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал. Один — жестокостью, другой — отравою похвал. Трус — поцелуем, тот, кто смел, — кинжалом наповал».

Здесь же было написано «De Profundis» («Из глубины») — признание в любви, обращенное все к тому же Альфреду Дугласу. Поистине Уайльд был неисправим. Но ни Бози, ни кто-либо другой не встретили его, когда за ним в мае 1897 года захлопнулись ворота Редингской тюрьмы. Проведя ночь в гостинице, он утром отправился в порт, откуда отплыл во Францию. Теперь у него не было ни родины, ни семьи, ни даже имени. Он просил называть себя Мельмотом в честь изгнанника из готического романа XIX века.

Искупление грехов

В приморском Дьеппе Уайльд остановился в гостинице, но скоро был вынужден съехать оттуда — английские туристы не желали жить рядом с «аморальным типом». Он нашел убежище в деревушке Берневаль, где дописал «Балладу Редингской тюрьмы». Надежд на публикацию не было, денег тоже.

Немногие оставшиеся друзья, включая верного Росса, подкидывали ему иногда несколько фунтов, которые он тут же тратил на парфюмерию и безделушки. Этот исхудавший, обтрепанный человек пытался сохранить последнюю привилегию эстета — любовь к красивым вещам. Страдая от одиночества, он забрасывал письмами Бози: «Я думаю о тебе постоянно и люблю тебя неизменно, но мрак безлунной ночи разделяет нас». Маркиз Куинсберри, прочитав одно из этих писем, так разбушевался, что его хватил удар. После этого Оскар и Бози в сентябре 1897-го смогли встретиться и даже отправились вдвоем в Италию. Но оказалось, что взаимные чувства умерли, к тому же друзья Уайльда, возмущенные его поведением, перестали слать ему деньги. Выдоив из покровителя последнее, Бози сбежал в Париж. «Он сделался ужасен, зол и низок во всем, что не касалось его собственных удовольствий», — жаловался Уайльд в письме Фрэнку Харрису.