Вокруг Света 2006 № 01 (2784) - [14]

Кто-то, например, изучает мебельное искусство второй половины XVIII столетия и с удовольствием сидит в мастерской краснодеревщика, где ему приходится не только отвечать на расспросы посетителей, но и, собственно, мастерить столы и стулья в полном соответствии с методами эпохи. Кого-то привлекает история печатного дела в Америке, и он работает в типографии, воспроизводя все звенья технологической цепочки тогдашнего книгоиздания. Если вы по натуре башмачник, — пожалуйста, можно с утра до вечера тачать аутентичные сапоги и туфли по фасонам 1770-х. А если, наоборот, к практическому ремеслу склонности не имеете, но с детства увлекаетесь солдатиками, военными картами, описаниями сражений, — вам прямая дорога в Арсенал, где посетители всегда с удовольствием послушают ваши занимательные рассказы. Например, о том, как вирджинское ополчение (регулярной армии в колонии, строго говоря, не было) одолело и изловило грозу побережья, знаменитого пирата Эдварда Тича по прозвищу Черная борода.

Эти люди одеты в костюмы, которые носили бы «их» персонажи четверть тысячелетия назад. Платья добротны и точны в мелочах: это не дешевый маскарад, а плод тщательной работы многих специалистов — каждый костюмированный работник может быть уверен, что его обеспечат «правильными» нарядами на весь год, от рубашек до шуб и от исподнего до шалей. Приятно и то, что в силу своего энтузиазма и профпригодности все они не просто «скоморошничают», а стараются служить теми самыми «окнами» в прошлое. Занимаются избранным делом не понарошку, а всерьез; и понимают, что увидеть артель ювелиров или кирпичных дел мастеров за работой в полном антураже XVIII века куда более выразительно, чем увидеть их на книжных страницах. Все служащие музея, как это водится в Америке, подбираются в том числе и по принципу контактности, умения общаться. Они должны уметь говорить не только занимательно, но и остроумно. Их задача выходит за рамки чтения мини-лекций с актерскими «иллюстрациями». Они обязаны проделывать это всегда обаятельно и весело для всех: от маленьких детей до чопорных дам преклонных лет. То есть — как в театре. Кстати, нельзя не заметить, что пожилых посетителей в Уильямсбурге много. Ведь посещение музея под открытым небом не превращается в истовый туристический культпоход, а остается на уровне размеренном, расслабленном и умиротворяющем при всей его занимательности. Так и задумывалось: «подглядывать в окна» должно быть удобно.

Итак, почтенной публике предлагается прежде всего просто неторопливая прогулка. Даже если прогуляться лишь по двум основным улицам — герцога Глостера, Пэлас-грин (последнее сочетание переводится на русский примерно как «дворцовая лужайка», каковую — в обрамлении самых богатых домов — эта «дорога» собой и представляет). Здесь можно получить немало впечатлений: от созерцания аккуратных беленых фасадов с обязательными сланцевыми крышами (строгий колониальный вариант георгианского стиля) до обмена поклонами с чинными «ряжеными» музейщиками, которые тут же ведут тихие беседы между собой и с гостями, идут по своим делам или водят краткие обзорные экскурсии. Усугубляя «достоверность», время от времени проезжает нарядный экипаж с лентами или без, крытый или закрытый в зависимости от сезона, и приглашает прокатиться. В определенные часы можно увидеть, как муштруют «ополченцев», картинно марширующих под звуки флейты и барабанный бой.

Второй «уровень» осмотра — дома, лавки, мастерские и учреждения. Как я уже говорил, там можно лицом к лицу столкнуться с самыми разными представителями колониальной цивилизации — не только с ремесленниками и торговцами, хотя и тех, и других предостаточно; вот неполный перечень: типографы, аптекари, кондитеры, каретники, плотники, оружейники, кузнецы, парикмахеры, флористы… Открыты для осмотра и здание суда, Капитолий, муниципальная тюрьма, склад ружей и даже сумасшедший дом — везде наглядно воссоздана соответствующая обстановка и предлагается очередная порция любопытных сведений. Грех пропустить и частные жилища, включая губернаторское: не только ради интерьеров, но и ради доверительного разговора со слугами, поварами, садовниками, которые, как и все уильямсбуржцы, готовы со всей возможной обстоятельностью и знанием дела, с «подлинным» акцентом и «подлинными» лексическими средствами рассказать, как идут дела. А в психбольнице, очевидно, чтобы избежать чересчур сильных эмоций со стороны неподготовленных гостей, наоборот, по контрасту разместили (используя подземное пространство) вполне «обыкновенный», традиционный художественно-краеведческий музей, с работниками, одетыми, как принято в XXI столетии. Надо же иногда и «опомниться»…

В Уильямсбурге, наконец, происходит не только эта повседневная жизнь, но и события, предусмотренные специальной программой. В основном — инсценировки: скажем, в зале суда можно понаблюдать за процессом над ведьмой, в изумительном саду у дворца — пообщаться с «настоящим» Вашингтоном, у Арсенала — видеть, как разыгрывается какой-нибудь бой. А вечером сходить на изысканный концерт при свечах у того же губернатора или, напротив, послушать лихие застольные песни в таверне. Или же — посмотреть самую популярную комедию сезона 1775 года. В общем, с раннего утра до позднего вечера вас здесь не оставят одних.