Вокруг Света 2005 № 12 (2783) - [15]

В Дануме мы совершили несколько пеших вылазок, в том числе поднялись на 400-метровую скалу, служившую аборигенам ритуальным кладбищем, и с ее вершины наблюдали феерическое зрелище — пролет прямо под нашими головами стаи черно-белых «исполинов» — птиц-носорогов, патрулировавших свою территорию. Эти плодоядные пернатые с причудливыми наростами на клювах тоже с полным основанием служат символами острова — кто-то даже предлагал изобразить их на гербе Саравака, — и они тоже сильно пострадали от браконьерской охоты, поскольку китайцы издавна использовали их причудливые клювы, наподобие слоновой кости, для художественной резьбы. Тем не менее все восемь калимантанских видов умудрились дожить до наших дней, и вполне возможно, что этим они обязаны как раз непредсказуемости плодоношения местных деревьев: носорогам приходится вечно летать по Калимантану в поисках пищи. Сегодня они здесь, завтра там — люди с ружьями просто не успевали причинять стаям невосполнимый урон. По некоторым данным, крупные представители этого семейства в течение года облетают до 300 км2 площади. Но если исчезнут нетронутые леса, такие как в Дануме и близлежащем бассейне реки Малиау, им, конечно, не поможет и высокая мобильность…

…Но пока они беспечно кружат над родной землей, встречают рассвет в кронах гигантских диптерокарпов, «улавливают на крыло» мимолетные испарения утреннего тумана. Борнео просыпается под треск цикад и засыпает под гортанное кваканье диковинных лягушек. Пока что переносит бесшумное свое грузное, но ловкое тело с ветки на ветку невозмутимый орангутанг. И можно забраться по крутой 40-метровой лестнице, построенной сотрудниками Полевого центра, в густую крону величественной шореи, «мемориального» диптерокарпаэмергента, чтобы помахать на прощание рукой затерянному миру, который все еще существует вопреки людскому эгоизму и беспечности.

Обман во благо: приключения "белых" раджей

«Если бы я только мог привести свое судно в места, где киль британского корабля никогда еще не бороздил водную гладь, если бы мои ступни коснулись земли, на которую еще не ступала нога белого человека, если бы я смог увидеть то, что никогда не видели глаза образованного европейца, увидеть людей, живущих посреди дикой природы, только тогда я был бы по-настоящему счастлив». Так говорил Джеймс Брук, первый «белый» раджа Саравака на Борнео, и надо признать, что он практически осуществил свою мечту. Более того, не обладая по рождению ни высоким общественным статусом, ни особым капиталом, — при помощи лишь смекалки, здравого смысла, дипломатических способностей, храбрости и гуманности по отношению к туземцам он сумел составить конкуренцию целым великим державам. А именно — лично вмешаться в процесс колониальной экспансии и «вырезать» себе на карте мира собственное, приличное по размерам королевство под пальмами.

Брук родился в 1803 году в священном для буддистов городе Бенаресе на берегах Ганга. Отцом его был вполне рядовой налоговый инспектор британской администрации. Юноша рано попал на военную службу и в 21 год уже получил тяжелое ранение, чуть не унесшее его из жизни. Выздоровел он только через год, и потом до старости ощущал некие загадочные медицинские осложнения (злые языки утверждали, что пуля попала ему в гениталии, что повлекло за собой импотенцию. В самом деле, этот импозантный человек романтической и экзотической судьбы так никогда не женился и не завел детей…).

После этого несчастья заботливый родитель попытался было приспособить сына к коммерции и снарядил для него собственную морскую торговую экспедицию. Но затея кончилась крахом с огромными убытками для Брука-старшего и показала, что рассеянный мечтатель Джеймс непригоден ни к какому «полезному» делу. Впрочем, для последнего все обернулось не худо. Кое-как раздав долги, старый «мытарь» в 1834 году умер. После него даже осталось около 30 тысяч фунтов, которые позволяли тогда английскому джентльмену поддерживать респектабельное существование до гробовой доски.

Однако наследник — искатель приключений — распорядился состоянием совершенно иначе. Не истек еще траур по отцу, как он потратил его — до последнего пенса — на покупку смелую и странную. Брук купил у королевского яхтенного эскадрона военную шхуну «Роялист» в 142 регистровые тонны с пушками, порохом и четырехмесячным запасом провианта. Потом набрал команду и после пробного выхода в Средиземное море отправился к берегам Юго-Восточной Азии. Почему именно туда, с какой целью — вряд ли он сам сумел бы внятно объяснить (впрочем, в ту байроническую эпоху путешествия, как правило, цели не имели, скорее они имели смысл…) Быть может, его вдохновлял популярный тогда в Англии образ Стамфорда Раффлза, основателя Сингапура, а может быть, и нет, но по воле судьбы именно с Сингапура началось главное дело жизни Джеймса Брука. Тамошние власти попросили его доставить наместнику брунейского султана в Сараваке на Борнео подношения в благодарность за спасение экипажа одного британского военного корабля. Тот, не связанный ни с кем и ни с чем никакими обязательствами, легко согласился.