Вокруг Света 2004 № 09 (2768) - [25]
И гениальные, и менее гениальные дети обитателей дома учились в школе № 19 имени В.Г. Белинского на Софийской набережной (в прошлом – Мариинское женское училище, находившееся под патронатом вдовствующей императрицы Марии Федоровны). Здесь по стенам были развешаны мутноватые, в благородных рамах зеркала, а у стены стоял аквариум с пучеглазыми вуалехвостами. Здесь очень любили учителей: учителя физики Василия Тихоновича Усачева, и особенно – учителя литературы Давида Яковлевича Райхина. Музыку здесь когда-то преподавал Рахманинов, и, как хранитель добрых традиций, в школе оставался его рояль. Ведь настали времена, когда традиции жизни школы пришли в явный конфликт с опричными нравами государства. Школа вопреки системе не требовала, чтобы дети и жены отрекались от осужденных отцов и мужей.
Она была неким монолитом, хотя и состояла из самых разных компаний детей, проживавших в Доме. У Трифонова и Левы Федотова была своя компания. У Сергея Макарова, внучатого племянника Б. Иофана, – другая. У Тамары Шуняковой – третья. Ближайшей подругой Тамары была Этери Орджоникидзе. Вот она, похоже, знала всех: и трифоновскую компанию, и аллилуевскую, и компанию Васи Сталина, и детей одного из первых советских ракетчиков, И. Клейменова, расстрелянного в 1937-м.
Сегодня, перебирая в коробке фотографии, Этери, пересиливая возраст, пытается участливо вглядеться в лица бывших мальчишек, которые вылетели из Дома, как из гнезда, а потом уже жизнь и война развеяли их по свету, и только она еще знает – кто нашелся потом, кто пропал. «Здесь, в этом Доме, в его 505 квартирах сосуществовало столько разных людей, столько миров», – говорит Этери. Если бы можно было вообразить себе некую общую биографию всех, кто когда-либо в этом Доме жил, получилась бы история страны. Тут собраны все: и герои, и палачи, и большие романтики, и безнадежные циники.
Работы Бориса Иофана
1925 – здание на Русаковской улице, 7
1927 – Московская сельскохозяйственная академия им. К.А. Тимирязева, Административный корпус, Колхозный корпус
1928—1931 – работа над 1-м Домом Советов ЦИК и СНК СССР
1931 – проектирование здания Дворца Советов
1935 – корпуса санатория «Барвиха» под Москвой
1937 – павильон международной выставки в Париже и идея скульптуры В. Мухиной «Рабочий и колхозница»
1939 – советский павильон выставки в Нью-Йорке
1938—1944 – станция метро «Бауманская»
1944—1947 – лаборатория академика П.Л. Капицы. Реконструкция и восстановление Театра им. Евгения Вахтангова
1947—1948 – проекты высотных зданий, здания Университета
1972 – Институт физкультуры (последняя постройка Б. Иофана )
21 июня 1941-го Лева Федотов записал в своем дневнике: «Война должна возникнуть именно в эти числа этого месяца…» И она «возникла». Вся жизнь в Доме изменилась: девушки постарше пошли учиться на медсестер, помладше – эвакуировались вместе с родителями. В основном – в Ташкент, Куйбышев, Киров. Дом стоял мрачный, пустой. Тысячи окон были заклеены крестнакрест полосками бумаги. Жилых осталось два подъезда. Когда Тамара Васильевна Игнатошвили (тогда еще Шунякова) в апреле 1942-го вернулась в Дом, ей повезло попасть в свою прежнюю квартиру, где, правда, прибавилось жильцов и обстановка сложилась отнюдь не довоенная. Квартира была ограблена. Тамару Васильевну вызвали в комендатуру и спросили: это ваше? Она узнала свое ситцевое платье. Расплакалась. Там же был ее патефон, надписанный, именной, – она взяла и его. Предлагали мыло, но она еще не знала, что это – дефицит, и отказалась. Оказалось, Дом грабил сам комендант вместе с охраной в октябре 1941-го, когда в течение 2—3 дней по всей Москве грабили магазины. Из квартир эвакуированных жильцов комендант вывозил ценное имущество: мебель, рояли, картины. Разумеется, потом он был взят и расстрелян.
Во время войны Тамаре Васильевне писали ребята со всех фронтов, искренне, по-дружески. Она была красавицей, и ей очень нравился испанский коммунист Рубен Руис Ибаррури. О нем с фронта писал ей приемный сын Сталина – Томик. Писал, что последний раз, мол, видел его на хуторе таком-то, недалеко от Сталинграда. Судьба Тамары Васильевны в определенном смысле тоже трагична: ей писали ребята, отцы которых оказались «врагами народа» и которые мечтали рассчитаться за отцов – доказать делом, на войне, что они не враги, а герои. А в 1942 году ей встретился человек, обаятельный, интересный. Потом оказалось, что он – из 9-го управления НКВД (из охраны). Цветы дарил. Сирень выбирал самую красивую. Обаял. Что же ей было делать? Как решиться на выбор между друзьями, отцы которых были репрессированы, и человеком, который работал в НКВД? И она выбрала его – товарища Игнатошвили. В результате получилась большая дружная семья с внуками и правнуками.
Прошла война. Люди возвращались в Дом с надеждой, что кошмар отступит. Слишком много страна претерпела. Убитых на фронтах не перечесть – не до крови, надеялись…
Дом, конечно, изменился, но жизнь в нем мало-помалу налаживалась. Охрану в фуражках с прямым козырьком сменили женщины-вахтерши. В «Ударнике» так же крутили фильмы, но джаз убрали и танцы прекратились. Типовую иофановскую мебель народ стал менять на другую, создавая свою обстановку. В Доме появились новые почетные жильцы, творцы победы – прославленные маршалы.
