Вокруг Света 2004 № 04 (2763) - [6]

…Он был очень маленький, и его всегда все жалели. Он очень хотел учиться и бегал в школу за 10 километров — не было денег на школьный автобус, позже его стали возить — в долг. Ботинок у него не было до 7 лет, и, когда родители привели его выбирать обувь, он надел первые же ботинки, причем размера на 2 больше, чем нужно, но он так боялся, что их ему не купят, что сказал, что они подходят отлично. Панчо даже в голову не пришло, что можно померить другие. Он спал с ними в обнимку. В 1984 году в свои 14 лет он стал сандинистом. В 16 лет закончил школу лучшим учеником и превратился в активиста сандинисткой молодежной организации.

Уже в школьные годы Панчо охранял с оружием в руках свою школу от контрас. «Слава Богу, ни разу никто не напал. Один раз мы увидели, что-то большое и белое. С криками: «Гринго пришел!» — мы открыли огонь. Это была большая белая лошадь»… Во время войны с контрас Панчо попал в специальное подразделение. В его обязанности входили провокации. Районом его действий был в том числе и Сан-Рафаэль. Панчо претворялся, что он контрас, призывал крестьян и говорил: «Пойдемте со мной воевать с сандинистами, я дам вам оружие и деньги! Когда крестьяне собирались — их арестовывали правительственные войска. Вот почему он не хотел ехать в этот город! Ведь его могли узнать! Каждый раз его тоже захватывали, как контрас, но по секретному коду отпускали.

Чтобы заслужить доверие крестьян и контрас, Панчо шел и на террористические акты — именно он взорвал линии электропередач, за что, кстати, был арестован наш знакомый фермер Алехандро! (Перед этим мы долго обсуждали между собой, что Алехандро, возможно, действительно взорвал свои столбы. Панчо молчал, молчал, а потом тихо сказал: «Нет, он честный. Я знаю, кто это сделал. Это сделал я».)

Кстати, контрас также применяли провокации. Молодые девушки-контрас завлекали своими песнями солдат правительственных войск. Их звали «сирены» по известному греческому мифу. Когда солдаты заходили в лес — их убивали. «Много солдат погибло, пока не поняли в чем дело», — заметил Панчо.

Командир Панчо его очень жалел и посоветовал уйти из армии и получить какую-нибудь «нормальную» гражданскую профессию. Приехав в Манагуа, Панчо хотел учиться на инженера, но ему предложили гораздо лучшие условия, если он продолжит карьеру военного. Семья была бедной, и он согласился. Панчо полетел учиться в Одессу. Чему его там обучали, он категорически отказался нам рассказывать. После года обучения в Одессе он вернулся в армию и с тем же заданием — провокацией — вновь оказался в Сан-Рафаэле. Но на этот раз слегка перестарался. Он настолько понравился контрас, что они предложили идти с ними в Гондурас (там находились базы подготовки контрас). Там бы его мгновенно разоблачили, но и отказаться он не мог. В итоге его спасла чистая случайность — именно эта группа контрас была захвачена сандинистами. Он стал кричать: «Я свой, я свой!», но военные ему не поверили, вставили в рот пистолет Макарова и сказали: «Если соврал, нажимаем курок». На счастье Панчо его начальник вспомнил про него. «Ну, ты и идиот! Я же сказал, убирайся из армии!» — это были его первые слова.

Начальник взял его к себе телохранителем. «Прекрасная жизнь: 4 магазина патронов — 120 пуль, граната, униформа, АК 47 и УАЗ!»

Но его командир твердо решил спасти Панчо жизнь. Панчо снова покинул армию (через месяц начальника взорвали вместе с новым телохранителем) и полетел на Кубу. Прилетел он туда в одной майке — у него не было даже зубной щетки. «Что стоишь, придурок, пошли!» — сказали ему гостеприимные хозяева. И Панчо привезли учиться на ракетчика. Но он был уже непреклонен. Он сдержал обещание, данное своему командиру, и в итоге 5 лет проучился в Гаване на инженера по сельскому хозяйству — академию он закончил с золотой медалью. Панчо вернулся в Никарагуа. По своей специальности он не проработал ни дня. В Манагуа он стал работать таксистом. «О, это было чудесно — в Манагуа ни у кого не было машины. Все девчонки были мои. Я дружил одновременно с 5—6 разными девушками! Золотое время!» Когда сандинисты участвовали в выборах в 1996 году, он должен был как таксист следить за тем, в каком округе как распределяются голоса. Что делать надо было дальше, если сандинисты проигрывают, он не захотел рассказывать.

Однажды, подвозя американца (а это был один из лучших гидов по Никарагуа), он подружился с ним и стал возить туристов. Сейчас Панчо не верит сандинистам, не признает католическую церковь — он вступил в одну из многочисленных протестантских сект. Он любит свою жену, и, по его собственному признанию, врет так, что сам себе верит (сказывается профессиональная подготовка). «Ну и что неправда в твоей биографии?» — спросили мы его… «Да зачем такое придумывать, — задумчиво сказал Панчо. — Только не пишите мое настоящее имя, назовите меня ЭЛЕН — это было мое кодовое имя в разведке».

Слепой певец

Недалеко от города Хинотега мы слушали песни слепого певца. Он автор популярной в Никарагуа песни «Цветок Ананаса», посвященной жене легендарного генерала Сандино — она, как мы уже говорили, родом из соседнего Сан-Рафаэля. Господину Лопесу 62 года, играть он научился в 8 лет, уже будучи слепым, чтобы помочь своей семье. При правительстве сандинистов его носили на руках, он был иконой народной поэзии. Сейчас он почти забыт, а его песни исполняют другие. Он долго пел для нас, примостившись перед своим домомсараем, а на прощание почему-то попросил нас сфотографировать его вместе с белым кроликом. Так он и стоит у меня перед глазами — слепой певец, прижимающий к груди белого кролика.