Вокруг Света 2003 № 11 (2758) - [44]

Он и остался в истории как автор «Максим» – остроумный и проницательный философ, обладающий безупречным стилем… 

Анна Стогова, кандидат исторических наук

Загадки истории: Секретный вояж

Вечер, пришедший с востока, укутал в серую пижаму сумерек отлогие берега Коста-Рики. Убаюканный штилем Великий океан дремал, грудь его вздымалась мерно и спокойно – колосс готовился ко сну. Забывшись в полудреме, он лениво гладил песчаный бок Америки. Внезапно морская гладь исказилась, что-то заклокотало в глубине и на потревоженной поверхности воды из пены и волн появилась подводная лодка с покатыми зализанными бортами. На ее рубке белой масляной краской было выведено С-56. Вскоре на палубе, выстланной дорогим тиковым деревом, показались люди, послышалась русская речь, лодка прибавила ход, направляясь на юго-восток, к Панаме. Шел ноябрь 1942 года…

Один из погожих сентябрьских дней, коими славится приморская осень, командир подводной лодки С-56 капитан-лейтенант Григорий Щедрин был вызван в штаб бригады. Капитан-лейтенанту еще не исполнилось и тридцати, он был молод, полон сил и желания воевать. Ему казалось невыносимым на втором году войны находиться во Владивостоке, за тридевять земель от линии фронта. Щедрин написал уже не один рапорт с просьбой отправить его на передовую, но все они были отклонены. А после того, как экипаж С-56 в полном составе выразил желание поехать на фронт, Щедрина вызвал командир дивизиона подводных лодок Александр Трипольский и в весьма энергичных выражениях изложил своему подчиненному, что он обо всем этом думает.

Приказ срочно прибыть в штаб касался не одного Щедрина – аналогичное распоряжение получили все командиры и комиссары дивизиона субмарин, которым командовал Трипольский. Командиры этих подлодок, носившие звание капитан-лейтенант, – Григорий Щедрин, Дмитрий Братишко, Лев Сушкин, Иван Кучеренко – были закадычными друзьями, все – примерно одного возраста и все служили на «эсках», так на флоте называли подводные лодки типа «С».

Едва приглашенные вошли в кабинет комбрига Родионова, дверь заперли на ключ. Комбриг коротко поинтересовался состоянием дел на подлодках и без дальнейших предисловий, взяв со стола пакет за многими печатями, как-то очень буднично зачитал выписку из приказа наркома ВМФ Н. Кузнецова:

«1. Подводным лодкам: С-51, С-54, С-55, С-56 произвести скрытый переход из своих баз в Полярное через Панамский канал с готовностью выхода к 5 октября 1942 года.

2. Пополнение запасов и необходимый ремонт производить в портах: Петропавловске-Камчатском, Датч-Харборе, Сан-Франциско, Панаме, Галифаксе, Рейкьявике.

3. До Петропавловска-Камчатского подводные лодки подчиняются Военному совету ТОФ, с момента выхода из Петропавловска и на переходе до Англии и Исландии переходят в непосредственное подчинение народному комиссару ВМФ. На переходе из Англии и Исландии в Полярное подчиняются Военному совету Северного флота».

Родионов добавил, что подводные лодки перебрасываются с целью усиления Северного флота и должны прибыть в Полярное с готовностью немедленно вступить в бой. Переход должен был осуществляться при помощи и поддержке союзников, которые будут обеспечивать лодки не только кораблями охранения, но также производить необходимый ремонт, пополнение запасов пищи и топлива.

Подводники слушали, затаив дыхание, боясь пропустить слово, и лишь изредка обменивались красноречивыми взглядами. Отправиться на фронт на своих лодках, со своими экипажами – об этом они не могли и мечтать. Им предстояло удивительное, почти кругосветное путешествие – такого перехода в отечественном подводном флоте еще не совершал никто.

…В ту ночь Щедрин долго не мог уснуть – перед глазами стояла карта необычайно длинного и опасного пути, который предстояло преодолеть его С-56. Два океана, несколько морей, десятки островов и проливов должны остаться за кормой подводной лодки, прежде чем она доберется от Владивостока до Кольского полуострова, где расположена база Северного флота – Полярное. Сомневаться в надежности корабля не было оснований: по тем временам это было первоклассное, снабженное мощными двигателями судно, способное пройти без дозаправки почти 10 000 миль. Быстроходная субмарина, вооруженная шестью торпедными аппаратами, артиллерийскими орудиями и пулеметами, представляла собой грозную силу для любого врага. Не было причин и для сомнений в боеготовности экипажа – на всех флотских учениях лодка С-56 неизменно становилась одной из лучших, а команда ее считалась едва ли не самой подготовленной на Тихоокеанском флоте. И тем не менее Щедрин понимал, что обольщаться не стоит – опыт походов С-56 пока ограничивался лишь акваторией Охотского и Японского морей.

Совсем другое дело – плавание в океане, да еще через все климатические пояса – от Заполярья до тропиков. Не имелось у подводников и боевого опыта. А в том, что в походе он понадобится, сомневаться не приходилось. Хотя войны с Японией не было, не было и мира. Кровопролитные стычки на границе и в прилегающих морях не прекращались. Дальневосточные моря были буквально нашпигованы минами. Японские войска засели на Курильских островах, отбили у США часть Алеутской гряды, контролировали многие проливы, их надводные корабли и субмарины вели активные боевые действия вдоль всего Тихоокеанского побережья Северной Америки. Еще опаснее была Атлантика – там вовсю хозяйничали немецкие подлодки. До выхода в море оставалось всего три недели, а сделать предстояло очень много. Лодки стояли в доках на плановом ремонте. Требовалось срочно завершить все работы, проверить исправность механизмов, погрузить запасы топлива, продовольствия, воды, боеприпасов. Штурманы и капитаны сутками просиживали над картами, намечая курс перехода, изучали обстановку по маршруту движения, составляли план боевой подготовки. Из соображений секретности командование категорически запретило информировать кого бы то ни было – даже экипажи подлодок – о планировавшейся операции. Это создавало массу сложностей.