Вокруг Света 2003 № 09 (2756) - [10]
Василий Голованов | Фото Александра Назарикова
Петербургу-300: Отблески «красной зари»
Революция, гражданская война, перенос столицы в Москву, красный террор, закрытие и разграбление церквей, массовая эмиграция… Казалось, сбывается давнее пророчество первой, нелюбимой жены Петра I, царицы Евдокии Лопухиной: «Петербургу быть пусту». Город потерял даже свое историческое имя, почти на 70 лет став Ленинградом. Но и тогда, в годы смут и потрясений, сохранилась «Душа Петербурга». Так назвал свою книгу Николай Павлович Анциферов, просветитель и краевед, один из тех людей, кто пытался сберечь культурное наследие великого города в годы лихолетья. Его глазами мы и увидим Ленинград 1920-х годов.
Проект «Санкт-Петербург. 1703—2003» журнал осуществляет совместно с Международным благотворительным фондом имени Д.С. Лихачева.
Анциферов родился в 1889 году на Украине, в Умани. В Петербурге—Петрограде—Ленинграде он прожил всего 22 года, однако именно этот город определил его судьбу. Ему довелось много и подолгу путешествовать, 7 лет его жизни прошли в лагерях и тюрьмах. Как ни странно, но роковые годы – война, назревание революционного кризиса, февральская, а затем октябрьская революции – прошли для Анциферова едва ли не безмятежно. Политикой он не интересовался, а главным для него в это время было то, что в 1914 году он наконец обвенчался с нежно любимой им с юности Татьяной Оберучевой, и семейное счастье полностью заслонило от него тревоги тех лет. В университете он учился на историко-филологическом факультете и специализировался по европейскому Средневековью и Возрождению. Его невеста посещала Бестужевские женские курсы, и под ее влиянием молодой Анциферов увлекся чтением лекций для рабочих Обуховского завода в воскресной школе на Шлиссельбургском проспекте. В 1910 году эта просветительская работа сменилась серьезным изучением методики экскурсионного дела в студенческом кружке при Эрмитаже.
В это время родилась петербургско-ленинградская экскурсоводческая школа, в течение ХХ века служившая образцом для гидов всей страны. Чистейшей души человек, неисправимый идеалист, Анциферов был всецело поглощен научными исследованиями. Среди его культурологических и литературоведческих трудов особое место занимает небольшая книга «Душа Петербурга», представляющая собой обзор посвященных Северной столице произведений русской поэзии и прозы: от Ломоносова и Тредиаковского до Анны Ахматовой и Андрея Белого. Но значение книги гораздо шире. Труды и мысли поколений людей, плоды их духовной и материальной деятельности, природа, архитектурные сооружения, легенды и предания, связанные с теми или иными местами, создают тот ее неповторимый характер, который древние обожествляли под именем «genius loci» (гений места). Анциферов действительно определил душу Петербурга —ту, какой она сложилась в петербургский период русской истории, – он назвал его «городом трагического империализма». «Душа Петербурга» была напечатана в октябре 1922 года тиражом 2 000 экземпляров в знаменитом издательстве «Брокгауз и Ефрон». Последние десятилетия своей жизни Анциферов провел в Москве, где и умер в 1958 году.
Анциферов, как обычно, приехал в Ленинград утренним поездом из Детского Села. Паровоз, попыхивая, медленно вползал под узорчатый чугунный навес дебаркадера вокзала, построенного немногим более 20 лет назад. Тогда, в начале 1900-х годов, стиль модерн, в прихотливости капризных орнаментов, господствовал в петербургской архитектуре. Построенный по проекту С. Бржозовского, Царскосельский вокзал удивлял изобилием цветных витражей, лепнины, зеркальных стекол, блеском начищенных латунных ручек и благородной фактурой дубовых скамей и панелей. Как же теперь все изменилось! Потемневшие стены, облупившаяся штукатурка, выбитые стекла, наспех заделаны фанерой дыры…
То, что Царскосельский вокзал стал называться Витебским – само собою разумелось. Редко что в городе, успевшем переименоваться уже дважды, сохраняло прежние свои названия: Невский стал проспектом 25 Октября, Литейный – проспектом Володарского, Садовая улица – улицей 3 Июля, Дворцовая площадь – площадью Урицкого, Английская набережная – набережной Красного флота… Царское Село также не избежало общей участи, «переименовавшись» в 1919 году в «Детское село имени товарища Зиновьева»…
По Загородному проспекту, как ни странно, сохранившему свое имя с 1798 года, дребезжа, тянулись трамваи. Вагоны были переполнены, люди свисали с площадок. Водители беспрестанно звонили: то на рельсы заворачивала пролетка с нэпманом, курящим сигару, а извозчик никак не мог осадить свою лошаденку, то застревал на перекрестке редкий еще по тем временам автомобиль. Анциферов решил пройтись до библиотеки пешком. Напротив вокзала высился Введенский собор гвардейского Семеновского полка, сооруженный по проекту Тона в 1842 Т году. Изобретенный этим придворным зодчим «русско-византийский» стиль не нравился Анциферову. Внешнее показное соблюдение православных обрядов также отвращало ученого. Но пережитое после революции обратило его к мыслям о религии. Быть может, думал он, избавившись от государственной опеки царских времен, когда церковь выполняла не свойственную ей роль казенного учреждения, христианская вера обнаружит внутреннюю общность с социалистическими идеалами?
