Вокруг Света 2003 № 04 (2751) - [47]

В Центральном Российском архиве в деле великого князя Николая Константиновича лежит одинокий листок бумаги с его размышлениями накануне своего 20-летия. В старой России это был возраст совершеннолетия. Николу ждало вступление в имущественные права. Но из записи ясно, что его волнует другое: он не нравится себе, находит в своем характере много дурных черт, а в поведении – не меньше дурных поступков. «Пусть явятся мои хорошие качества, а дурные пусть умирают», – еще по-мальчишески загадывал он свое сокровенное желание.

Великий князь Николай Константинович стал первым из Романовых, окончившим высшее учебное заведение, да еще в числе лучших выпускников – с серебряной медалью.

После завершения учебы Никола отправился в заграничное путешествие. Как и для всех молодых богачей, осмотр достопримечательностей сопровождался у него куртуазными приключениями и посещением разнообразных увеселительных заведений.

И все же, сколь ни заманчивы были авансы прекрасных дев, Николе удавалось скрываться от них в тиши антикварных лавок, на живописных мансардах художников, а также заводить знакомых среди маклеров и специалистов по художественным редкостям. Коллекционер, проснувшийся в то время в нем, уже не умирал никогда. И хотя собранные им коллекции ожидала не менее печальная участь, чем его собственная, даже после всего разворованного, разбитого, «экспроприированного», их вполне хватило на то, чтобы в будущем составить основу Национального музея Узбекской ССР.

Вернувшись из Европы, великий князь поступил в лейб-гвардии Конный полк, и через некоторое время он, вполне искренне увлеченный службой, уже – командир эскадрона. Ему минул 21 год. В это самое время в Петербурге появилась американка Фанни Лир. С Николой познакомилась случайно, на бале-маскараде, обратив на него внимание как на самого высокого и статного среди офицеров. Он представился ей сыном купца, за что-то облагодетельствованным императором. Та позволила себе в это не поверить, понаблюдав за тем, насколько почтительно раскланивается с ним публика. Ну а когда он привел ее в ложу, где на портьерах и спинках кресел были вытканы императорские гербы, Фанни сказала незнакомцу, что офицеру не пристало врать. Николе же ничего не оставалось, как признать ее правоту и представиться великим князем Романовым.

В начавшемся романе Фанни, как истая представительница демократической страны, все поставила на такую же основу. Быстро поняв, что за образом августейшего денди прячется одинокий, никем не опекаемый, полный самых разнообразных комплексов человек, Фанни взялась переделывать ту часть жизни Николы, которая была скрыта от публики. Ее бесконечно удивляло, например, то, насколько беспорядочно Его Высочество питается. Спросив, почему всем изысканным блюдам он предпочитает чай с черным хлебом, она узнала, что так у них в Мраморном дворце велось, чаще всего дети бегали «перекусить» к прислуге на кухню.

Фанни приучила Николу заезжать к ней во время службы обедать. Они громко скандалили, когда она на чем свет стоит ругала его за попойки и карточную игру. А гневные возгласы Николы по поводу того, что он все-таки великий князь и никто не смеет что-то ему запрещать, она хладнокровно парировала тем аргументом, что для нее он не великий князь, а «ее любимый мальчик». А если его это не устраивает, он может убираться ко всем чертям.

Никола и вправду не раз хлопал дверью, но всегда возвращался. Он не мог не чувствовать, что рядом с ним наконец появился человек, которому до него есть дело. Для него стало привычным сидеть с Фанни у камина, пересказывая ей события дня и обсуждая новые коллекционные приобретения. Вот здесь Фанни беспокоило безудержное стремление скупать все подряд, тратить громадные суммы, а потом занимать у кредиторов. В Николе напрочь отсутствовал рационализм, им владели мгновенно вспыхивающее желание, каприз, прихоть. Иногда он следовал этому и в отношениях с Фанни: то давал ей тысячи и дарил безумной стоимости драгоценности, то устраивал скандал из-за 5 потраченных ею «не на дело» рублей. И все-таки – это была жизнь, похожая на семейную и хотя бы уже поэтому имевшая для него несомненную ценность.

Бурный роман сына обеспокоил обоих родителей. Сомнений не было – эта авантюристка намерена женить его на себе. Обсуждение этой проблемы привело даже к встрече отца и матери, уже давно не видевшихся. Предлог удалить Николу из Петербурга и тем прервать затянувшуюся связь нашелся вполне подходящий. На восточных границах России шла война. 70-е годы XIX века продолжили наступательное движение России в глубь Средней Азии, призванное расширить восточные территории империи и не дать разрозненным ханствам стать легкой добычей Англии. В 1873 году русский экспедиционный отряд двинулся в Хиву.

Наваждение

Фанни Лир, ровесница Николе, к моменту знакомства испытала и повидала гораздо больше него: тут и побег из благочестивого семейства, глава которого был священником, и короткое безалаберное замужество, и скитания с крохотной дочерью по Европе, где Фанни пела в кабачках, а заодно и «делала бульвары», что на парижском жаргоне значило фланировать в поисках щедрых кавалеров. Хорошенькая и энергичная, она довольно быстро взбиралась по шаткой лестнице карьеры полуактрисы, полукуртизанки и наконец остановилась на последней из двух профессий. Впрочем, была она далеко не глупа и даже начитанна – отец-священник каким-то чудом успел приохотить ее к книгам. Впоследствии Фанни вспоминала, что, читая про Екатерину Великую, которая стала ее любимой героиней, про Потемкина и прочих «орлов» той эпохи, она с трудом верила в реальность происходившего когда-то. Да и сама Россия, далекая, ни на что не похожая, одновременно и пугающая, и роскошная, казалась ей фантомом, призраком, иллюзией. И когда после приятного времяпрепровождения в Вене с одним высоким чином из российского жандармского управления оказалась обладательницей изрядной и совсем не иллюзорной суммы, она решила повидать страну своей мечты.«Столица императоров» потрясла ее холодной сумрачной красотой. С помощью сестер по ремеслу, постоянно обретавшихся здесь, она быстро освоилась в петербургском полусвете.