Вокруг Света 1997 № 01 (2676) - [16]

Закон джунглей

Об иностранцах, прибывших на Ко Конг, уже сообщили куда надо, и у причала нас встречает полицейский. Мы идем с ним в дежурку, где он записывает наши паспортные данные в амбарную книгу. При этом происходит невольное знакомство с немногословным англичанином. Джон Малколм Тэйлор — так зовут моего спутника, выясняет, что мы — «с одного года» и даже родились в одном месяце. Это как-то сближает нас, и Джон становится раскованнее.

Близится вечер, но еще довольно светло, и Джон предлагает перебраться в Таиланд до захода солнца. Я отговариваю его от этой авантюры, но он стоит на своем. Его даже не смущает красная опасность, таящаяся где-то рядом. Наши визы аннулированы, и по бумагам — нас нет. Мы — нелегалы и посему подчиняемся только закону джунглей. Случись что, полиция не поднимется на ноги, и лишь полпотовскис комиссары в пыльных (тропических) шлемах склонятся над нашими телами в поисках скудной наличности.

Кроме того, если мы утром вместе наймем лодку, это обойдется каждому вдвое дешевле. Последний довод оказывается решающим, и мы отправляемся на поиски гостиницы. Джон отказывается от услуг велорикш; он весьма бережлив и повторяет английскую пословицу: «Сэкономленный пенни — заработанный пенни». Находим дешевые номера в ночлежном доме барачного типа.

Солнце садится. Из соседнего буддийского монастыря через динамики льются молитвенные песнопения. Из бара напротив — звуки караоке. Здесь свободная идеологическая зона. За ужином Джон немного рассказывает о себе. Жил в австралийском Перте, двадцать лет занимался торговлей лекарствами. Объездил полмира, снимал престижные номера в отелях, заказывал деловые обеды с партнерами по бизнесу. Во время хитрых завтраков подписывал, бывало, миллионные контракты. Четыре года назад супруга Джона, немка по происхождению, заявила, что уходит от него. В Канаде у нее завелся приятель, и она, оставив Джону двух малолетних сыновей на попечение, укатила в Ванкувер. Через своего адвоката она начала бракоразводный процесс и выставила супругу счет в миллион долларов. Истратив 50 тысяч на услуги юристов, Джон смог снизить сумму отступного до 200 тысяч, но, несмотря на это, стал бедным холостяком. Спрашиваю его о детях. Джон мрачнеет и уходит от ответа: «Как-нибудь в другой раз».

Буддийские песнопения стихают через час-полтора, а мелодии караоке не дают заснуть до двух ночи. Потом небольшой перерыв, а с пяти утра — снова на всю округу несутся буддийские молитвы. С утра начинается самое главное — поиск лодки для прорыва через границу. Идем по набережной, приглядываясь к лодочникам. Они, в свою очередь, смотрят на нас, чувствуя поживу. Отойдя в сторону, договариваемся с одним из них: он перевезет нас через пролив, отделяющий Ко Конг от Большой земли. Наша посудина то вздымается на гребень волны, то проваливается вниз. Через 10 минут оказываемся на противоположном берегу. Это последние километры камбоджийской земли. До границы нас берется довезти местный шофер такси. Водитель хочет заработать, и ему все равно: пропустят нас через границу или нет. Если от ворот поворот, то он же доставит незадачливых беглецов обратно, за отдельную плату.

Но Джон — тертый калач, и он ставит условие: мы заплатим, если на КПП не будет проблем. И тогда шофер раскалывается: для иностранцев КПП закрыт. Туристы должны покидать Камбоджу только на самолете. Кто же установил такие правила? Оказывается, они введены с подачи камбоджийской авиакомпании, которая таким способом увеличивает число своих клиентов. Но у нас уже нет визы, и нам остается только одно — вперед! Водила дает дельный совет: снова нанять лодку и прорываться в Таиланд вдоль побережья Сиамского залива. Он же знакомит нас с лодочником, который соглашается доставить нас через границу. Лодка идет протокой, и минут через пять мы видим на берегу блок-пост с камбоджийским флагом. Наш кормчий ведет лодку прямо к солдату, дежурящему с автоматом в руках. Неужели это ловушка, и нас сдадут как нарушителей госграницы? Однако солдат лежит в своем гамаке и даже не смотрит в нашу сторону. Таковы здешние правила игры: лодки должны замедлять ход у поста, чтобы автоматчик мог бросить ленивый взгляд на шаланду из своей люльки: нет ли подозрительного груза, оружия? Не прячутся ли на дне шаланды полпотовскис красноармейцы? Бледнолицые иностранцы его не интересуют. Миновав стража, наш лодочник сворачивает в протоку с мангровыми зарослями, и мы крадемся к границе вдоль берега. Мангровые заросли кончились, ревет мотор, и вот мы уже несемся в открытую вдоль побережья. Кормчий показывает на небольшой мыс, к которому мы приближаемся. Это таиландская земля. Из-за деревьев видны развевающиеся на шестах камбоджийский и таиландский государственные флаги. Значит, здесь действительно начинается сухопутная граница. Наш узкоглазый корсар лихо огибает мысок и чалится у таиландского берега. Плата за страх тут же перекочевывает в его руки, и пока мы карабкаемся наверх по мокрому от прибоя склону, лодка уже несется обратно — к нейтральной полосе.

Готовые к самому худшему, делаем первые шаги по Сиаму. Узкая тропинка выводит нас на дорогу; она упирается в ворота, опутанные колючей проволокой. У КПП — таиландские автоматчики. Как они воспримут наше появление из зарослей? Однако долго совещаться не пришлось: слышится шум мотора, и недалеко от нашей засады останавливается пикап. Это маршрутное такси, доставившее местных жителей к границе. Надо использовать неожиданный шанс. Пристраиваемся к группе крестьян и не спеша подходим к КПП. Солдат вопросительно смотрит на нас, и мы киваем в сторону Камбоджи: можно ли нам туда? — Нет, — отвечает автоматчик, — здесь проход только для местных. — Жаль, — вздыхаем мы и направляемся в сторону такси, словно только что приехали на нем.