Вокруг Света 1996 № 04 (2667) - [34]

Томеника тяжело болел, доживал последние дни в лепрозории, но посвятить чужеземку в тайну ронгоронго старый маори не захотел.

Правда, в одно из ее посещений он взял из рук Кэтрин бумагу, обмакнул перо в чернила и вывел несколько знаков. Действительно, знаки были те же, что и на дощечках, но что они обозначали, Томеника не сказал.

«Я сделала еще одну напрасную попытку, — пишет в своей книге «Тайна острова Пасхи» Кэтрин Раутледж, — попрощалась с ним и ушла... Через две недели он умер».

Старик предпочел унести тайну в могилу, чем выдать ее чужеземке. Может быть, он чего-то боялся? Раутледж пишет о человеке, который заключил сделку с приезжими и пошел в пещеру за своим тайным кладом, но больше его никто не видел. Либо он сорвался со скалы, либо был погребен заживо.

Старики говорили: «Это месть мертвых маори!»

А вот что пишет знаменитый Тур Хейердал, руководитель норвежско-американской экспедиции на острове Пасхи:

«В ночь на 13 марта 1956 года я посетил одну хижину, находившуюся близ деревни Хангароа. Я был очень удивлен, когда узнал от хозяина, Эстебана Атана, мужчины 32 лет, что ему принадлежит книга, созданная его дедом, который знал, как изготовлять и петь кохау ронгоронго. В этой книге дед нарисовал все знаки письма острова Пасхи и рядом латинскими буквами записал их значение. Эстебан вышел из хижины и вскоре вернулся со старыми выцветшими листами бумаги, на которых от руки коричневыми чернилами был написан текст. Когда Эстебан заметил, что я хочу подробней рассмотреть его наследство, он спрятал листы и больше мне никогда не удалось их увидеть».

Вскоре после этой встречи Эстебан Атан отплыл в маленькой самодельной лодке к острову Таити. Очевидцы говорили, что Эстебан взял книгу с собой. Лодка и люди исчезли...

Через сорок лет после смерти старого Томеники чилийский ученый Хорхе Сильва Оливарес напал на след его деятельности. В одном из домов на острове он обнаружил словарь ронгоронго.

Педро Пате получил его в наследство от своего деда Томеники, который был профессором ронгоронго и написал эту тетрадь приблизительно 65 лет назад, чтобы обучать своих учеников.

И опять какая-то мистика! Оливаресу удалось сфотографировать всю тетрадь, но, как пишет сам Оливарес, «катушка с пленкой оказалась не то утерянной, не то похищенной. Исчезла и сама тетрадь».

Странно, но и Кэтрин Раутледж успела опубликовать лишь свой дневник. Неожиданная смерть оборвала работу этой молодой и смелой женщины.

Материалы экспедиции остались неопубликованными, и неизвестно даже, где и у кого они находятся.

Совершенно случайно до наших дней дошла единственная страничка.

Но что написал последний маори ронгоронго, умирающий Томеника?

Хор безнадежных голосов

По всей вероятности, тайна никогда не будет раскрыта, так как данные слишком скудны.

К такому выводу приходит французский ученый Альфред Метро, которому удалось проникнуть в пещеры пасхальцев, обойти все хижины острова в поисках следов кохау ронгоронго.

Патер Себастьян Энглерт, лучший знаток языка острова Пасхи, присоединяется к пессимистическим голосам ученых: «Я не верю, что когда-либо станет известным значение хотя бы одного из этих знаков».

Действительно, как можно прочитать письмена, написанные на языке, которого не существует? Билингв, то есть параллельных текстов на каком-либо известном языке, они не имеют.

Несмотря на «месть мертвых маори», которая, конечно, лишь совпадение случайных фактов, Туру Хейердалу удалось приобрести у островитян несколько истрепанных, изъеденных червями рукописей. Толкования знаков ронгоронго в тетрадях совпадали с теми, которые записал епископ Жоссан, слушая чтение Меторо.

Но, как отмечал полинезийский ученый Те Ранги Хироа, толкование Меторо было сымпровизировано здесь же, на месте, чтобы удовлетворить желание белого человека услышать ритуальное пение по знакам на дощечке.

Он же выдвинул теорию, согласно которой тексты кохау ронгоронго вообще не являются письменностью.

Круг замкнулся. Ведь еще в XIX веке на заседании Этнографического общества в Лондоне великий Томас Гекели заявил, что кохау ронгоронго — это не письмо, а своеобразный штемпель для выделывания тканей.

130 лет поисков, открытий, надежд, разочарований, сенсаций. А дощечки из темного дерева торомиро с рыбами, звездами, птицами, черепахами продолжали молчать. Всего их на свете осталось около двадцати — в музеях Лондона, Берлина, Вены, Вашингтона, Гонолулу, Сантьяго, Петербурга. И вот сообщение — совершенно неожиданное.

Санкт-Петербург. Январь 1996 года

Красная стрела» мчится в Петербург. Я ложусь на верхнюю полку, включаю ночник и достаю свою любимую книжку — Льюис Кэролл, «Алиса в Зазеркалье».

И вдруг... О-о! Да здесь же все сказано про эту историю с кохау ронгоронго!

«— Ах, Лилия, — сказала Алиса, глядя на Тигровую лилию, легко покачивающуюся на ветру. — Как жалко, что Вы не умеете говорить!

— А кто тебе сказал, что мы не умеет говорить? — ответила Лилия. — Было бы только с кем!»

Поезд приходит в Петербург рано утром, а мы условились встретиться с Ириной Константиновной в половине десятого, в музее. Так что можно спокойно пройти пешком от Московского вокзала через весь Невский проспект к Дворцовому мосту.