Вокруг Света 1996 № 03 (2666) - [25]

Не знали индейских языков, естественно, и пилигримы, как, впрочем, не умели выращивать даже европейские сельскохозяйственные культуры, а тем более местные — большинство первых колонистов были родом из городов. Поэтому один из индейцев-вампаноаг, известный как Скуанто (он говорил по-английски, ибо побывал в Англии, куда попал в качестве раба), оказал пилигримам немалую помощь, научив их промыслу в американских лесах и познакомив с местными съедобными растениями.

Сегодняшние обитатели Хоббамока выжигают каноэ, плетут циновки, выделывают шкуры и готовят нехитрую пищу, включая пеммикан и тыквы. Именно с этими дарами пришли они к пилигримам, когда те осенью 1621 года решили отметить свой первый год пребывания на новой земле и поблагодарить всевышнего за щедрый урожай. Тем положено было начало еще одной американской традиции.

День Благодарения, отмечаемый в четвертый четверг ноября, — едва ли не главный национальный праздник США, наравне с Днем Независимости, и уж точно главный семейный, если не считать общего для всех христиан Рождества. Празднование Дня Благодарения настолько укоренилось среди американцев, что едва ли не в каждой семье ежегодно превращается в настоящий ритуал, который не терпит никаких изменений.

Официальные американские издания называют эту дату «Днем благодарности за благословение прошедшего года, который исторически является национальным и религиозным праздником, начало которому было положено пилигримами». Именно губернатор колонии Плимут, тот самый Уильям Брэдфорд, который рассказывал мне байки про Россию четырехсотлетней давности, издал осенью 1621 года специальную Прокламацию благодарения. Первое «благодарение» длилось три дня, в течение которых пилигримы угощались индейкой и пеммиканом вместе со своими гостями индейцами.

С той поры этот день стали праздновать достаточно регулярно. Однако он не имел постоянной даты, пока 26 ноября 1789 года президент Вашингтон не выпустил указ об объявлении Дня Благодарения общенациональным праздником. Этот день должен быть посвящен молитве и благодарению Богу. Президент Линкольн в 1863 году подтвердил своим указом общенациональный характер Дня Благодарения и закрепил его за последним четвергом ноября. Последний президентский указ в отношении Дня Благодарения был выпущен в 1939 году — тогда Франклин Делано Рузвельт объявил его не последним, а четвертым четвергом ноября, что спустя два года и было одобрено конгрессом США.

Жареная индейка и пирог с тыквой, какие, по преданиям, ели осенью 1621 года пилигримы, стали символом праздника, и их можно увидеть в конце ноября в любом американском доме — от Белого до ранчо в Техасе. К индейке же обязательно подается и клюквенный соус. Недаром из того огромного количества клюквы, которое потребляют американцы ежегодно, 20 процентов приходится именно на День Благодарения.

В Плимуте я невольно вспомнил, как побывал как-то на День Благодарения в американской семье, живущей в Москве.

Начало и конец праздника были совсем как на любой вечеринке в американском доме. Вначале — виски, джин-тоник под орешки и чипсы. Под конец — танцы под обилие пива и сухого вина. Но вот середина вечера, несмотря на то, что компания была молодежная, походила скорее на серьезный ритуал. Все торжественно сели за стол, столь же торжественно была внесена индейка, начиненная хлебом, потрохами и специями, картошка, запеченная в сливках, клюквенный соус, а под конец — тыквенный пирог. Но больше всего меня тогда поразило то, как был украшен стол, тем более что до этого я не мог заподозрить хозяев в излишней сентиментальности.

В центре стола лежал лист мятой фольги, обрамленный веточками зелени — он символизировал Атлантический океан. Посреди него стоял бумажный кораблик — «Мэйфлауэр», а у одного из краев «океана» лежал камень с написанной на нем датой «1620».

Я вспоминал все это и когда смотрел на подлинный камень — Плимутскую скалу, и когда поглядывал на пришвартованный неподалеку парусник, точную копию судна пилигримов, но зовущуюся уже «Мэйфлауэр-2». К нему-то мы и направились после посещения Плимутской плантации и Хоббамока.

На борту «Майского цветка» я увидал его команду и некоторых пассажиров 1620 года... Команда готовилась к обратному отплытию в Англию, а пассажиры собирались высаживаться на берег, навстречу неизведанному.

Я спустился в трюм. Корабль, который снаружи выглядел весьма внушительно, внутри оказался чрезвычайно тесным. Боже мой, как в нем помещалось сто человек пассажиров плюс команда! И как они там выдержали целых шестьдесят шесть дней?

— Как же они плыли здесь девять недель?! — поделился я своими мыслями с австралийской коллегой.

— А ты представляешь, что в Австралию в таких же условиях плыли девять месяцев, — ответила она. — Каково было им!

Один из двух стоявших по соседству матросов, услышав, видимо, конец реплики австралийки, поправил ее с тем же «ойкающе-айкающим» акцентом, с которым говорила и она (видимо, они были «родом» из тех же краев Британии, что и предки обитателей Сиднея):

— Девять недель, а не месяцев мы плыли.