Вокруг Света 1996 № 02 (2665) - [7]

В Дамаске много солнца и света. Здесь все ярко, броско: если музыка — то громкая, если ссора — то яростная, если клаксон — то на всю улицу. Здесь любят цветы, они в окнах домов, в прическах девушек, в кабинах водителей. Но есть еще одна особенность Дамаска — это «город без зонтиков и собак». Собак тут нет. Коран считает их существами грязными и недобрыми. Вот кошки — другое дело! Они зализывали раны Пророка. Их любят, и нет им числа!.. Зонтики тоже не в чести. Женщины ходят в белых платочках или вообще без головного убора, не боясь солнца.

В уличной толпе — весь спектр одежды: традиционные галабеи и американские джинсы, клетчатые головные платки-куфии, схваченные жгутом—укалем, и модные «жокейки»; платья от Диора и черная чадра. Есть женщины, которые и в жару ходят в наглухо застегнутых черных плащах, перчатках, завесив лицо черной кисеей. Ни пола, ни возраста!.. Но вот блеснет из-под чадры «мгновенный взор», и видишь, что это совсем юное создание. Деревенских жительниц узнаешь по широким «цыганским» юбкам и кофтам.

Дамаск — город с трехмиллионным населением и транспортными пробками. Тротуары отгорожены от проезжей части цепями. Полисмены в кожаных куртках то и дело останавливают ревущий поток машин, давая пройти пешеходам. Ездят тут лихо, но аварий на удивление мало: нет пьяных за рулем. Зато частенько бывает, что два водителя встанут в потоке машин и беседуют, не замечая затора, что они создали. Но не это самое страшное.

Опасно встретиться в пути с «кроссбоями». Как правило, это дети богачей на «харлеях» или «мерседесах». На пари, под улюлюканье дружков, эти самоубийцы выделывают невероятные виражи. Особый шик — проехать на красный свет, вылететь на встречную полосу или врезаться в толпу. Главное — получить острые ощущения. Нередко можно получить и тюремный срок, закон особенно сурово карает, если сбита женщина.

Дамаск полон туристов. В городе десятки отелей, лучшие из которых «Шам», «Шератон» и «Меридиан», с превосходными ресторанами. Публика стекается сюда поздно, около полуночи. Шумно рассаживается, переговаривается. Но вот на подиуме возникает танцовщица — шум мгновенно стихает, начинается танец живота. Антуан де Сент-Экзюпери, знавший и любивший Восток, так отозвался об этом танце: «Это сама страсть, желание, огонь!»

Но все это для избранных. Народ попроще довольствуется дешевыми кофейнями, где дымно, чадно, где курят кальян, играют в нарды и пьют чай из маленьких грушевидных стаканчиков.

Богат и славен рынок Дамаска — Хамидие, раскинувшийся у стен Цитадели. Миную арку с портретом президента, закрывшим собой древние письмена, начертанные еще во времена Понтия Пилата, и вхожу в длинный крытый туннель, сразу погружаясь в пучину базара.

Товары наползают отовсюду: они развешены, уложены под стекло витрин, брошены на землю. Надо смотреть под ноги, чтобы не споткнуться. Чего только здесь нет! Парча, точеные кувшины с узким горлышком, чеканные кубки, старинные ятаганы. Кипы тканей, горы свитеров... Туфли висят в связках, как лук. Кто и когда это купит? Но опытный продавец по лицу определит, какие у вас ноги и какие туфли вам нужны. И редко кто устоит перед его советом.

Хамидие — не только тысячи лавок, но и мечети, мастерские, парикмахерские, харчевни... Священнодействуют шашлычники: куски баранины на шампурах медленно поворачиваются над углями, истекая жиром и источая одуряющий запах. В овощных рядах трудятся резчики лука и моркови — нож так и мелькает в проворных руках... Мастера сучат из козьей шерсти жгуты для головных платков, склонился над газовой горелкой ювелир, колдуя над серебряным браслетом... А этот мастер — чеканшик — дал себе с полчасика отдохнуть. Затянулся кальяном, полузакрыл глаза. И вспомнилось пушкинское:

«Гирей сидел, потупя взор,

Янтарь в устах его дымился»...

Рядом ковровый цех — Нофара. Издревле Сирия славилась коврами. Их ткали женщины — дома, у родника, готовясь к замужеству или ожидая ребенка. Готовые ковры кидали под ноги прохожим. Потом мыли, сушили и водворяли на почетное место в доме. Есть что-то общее между ковром и восточной музыкой: каждый завиток, как мелодия, вплетается в общий замысел. Ковры, как музыка, создают разнос настроение, бывают грустные и радостные, тревожные и спокойные. Старинные ковры бесценны. Вот почему так кропотливо восстанавливают мастера их неповторимый орнамент.

Есть на Хамидие и ряды пряностей — Взурие. Это царство трав. А какие запахи?.. Было время, когда из-за специй велись войны, снаряжались экспедиции из Европы. И сегодня без специй немыслима сирийская кухня. Вот коричневатый порошок бхарат — лучшая приправа к мясу и рыбе. Лепестки шафрана, добавленные в плов, придают ему золотистый оттенок. Белые корешки имбиря сделают ароматным тесто. А разве можно обойтись без мускатного ореха, тмина или мяты?.. Взурие — не просто рынок, это нарядная аптека. Так, цветочный чай — згурат снимет головную боль, успокоит боль в желудке. Напиток из красных цветков гибискуса — каркаде регулирует давление. Любителям экзотики предложат растертую в порошок сухую ящерицу — саканкур. Смешанная с медом, она повышает тонус. А дым от нагретого камня «хаджар» снимет сглаз и порчу. Ну и, конечно, ни одна женщина не пройдет мимо лавок с хной и басмой — лучшими естественными красителями.