Вокруг Света 1995 № 04 (2655) - [36]

Пока Самми разъяснял мне суть колдовства с бусинками, на середину дворика важно вышел порядком общипанный петушок и громко прокукарекал.

Колдунья вздрогнула, что-то сказала невесте, показав ей на лежащие бусинки, и махнула рукой. Сеанс был окончен.

Я вспомнил об этом гадании позже, когда мы отправились из Найроби в саванну на маленьком автобусе. Тут нельзя не сказать пару слов об отношении Самми к своей машине. Его «тойота» была замечательной выносливой и крепкой.

Но случалось, она останавливалась и, как упрямый осел, не желала двигаться дальше. Самми охал и жалостливо вздыхал, растерянно ходил вокруг автобуса, недоуменно осматривал мотор, даже почему-то прикладывал носовой платок к карбюратору, затем, откинув сиденье, доставал ключи, осматривал их и клал обратно. При этом он тихонько приговаривал: «Машина сама знает, когда ей хорошо, а когда плохо».

Мотор подчас чихал, а иногда от него валил пар. Наконец выяснялось, что Самми забыл долить масла или залить воды. Когда же наш шофер сам или с помощью друзей заводил мотор, то радостно восклицал: «Машина заработала божество помогло». При всем этом Самми был умелым водителем: ловко взбирался по отвесным кручам, на скорости проскакивал речки и осторожно ехал по горным дорогам.

Знал Самми, где и когда остановиться, чтобы угодить туристам. Правда, спиртное, сигареты, фотопленку он частенько предлагал покупать в дорогих магазинчиках при отелях, а не в городках, где цены значительно ниже. Завозил он нас и к знакомым торговцам, чтобы мы приобрели у них разные безделушки. Здесь у него, несомненно, был свой интерес.

— Кикуйю очень способные, рассуждал Самми, они не только хорошо выращивают овощи, но и умеют торговать.

Так Самми привез нас однажды к длинному ряду палаток, где резали из дерева фигурки животных его земляки-кикуйю, а их жены и сестры тут же старались подороже продать похожих, как две капли воды, слонов и носорогов.

Случилось это на самом экваторе. Да, да, именно на экваторе. Там на обочине дороги даже стоял щит со словом «экватор». Когда пролетаешь на самолете Аэрофлота через эту воображаемую линию, то стюардессы вручают тебе грамоту и значок, как именитому первопроходцу, а здесь, кроме женщин-торговок, нас никто не встречал. Правда, шустрый человечек показывал незамысловатый фокус с сосудом воды в этих местах его обязательно демонстрируют туристам за шиллинги. Фокусник бросал палочки в воду, которая вытекала из дырки на дне сосуда: севернее экватора они вращались в одну сторону, южнее в другую, а на линии экватора стояли прямо в потоке воды.

Фокусы фокусами, а Самми деловито подвел нас к ларькам, где торговали его друзья.

— Кикуйю не только плетут циновки, но и делают разную посуду, выплавляют железо и изготовляют украшения, а теперь научились резьбе по дереву, вдохновенно нахваливал своих земляков наш гид, перечисляя все мыслимые и немыслимые таланты народа кикуйю.

Я же задержался около одной лавочки, и в ее глубине увидел курчавого мальчонку, который старательно втирал в маску воина-масая какое-то вещество, похожее на гуталин. Я все понял, но промолчал: любое дерево должно походить на эбеновое, чтобы его можно было продать подороже, а поэтому оно должно выглядеть, как черное дерево, и чем чернее, тем лучше.

Здесь, около экватора, мы увидели гору Кению. Ветер разогнал наконец-то облака, и на фоне ярко голубого неба четко вырисовывалась самая высокая вершина страны, на скальной груди которой залегли снежники.

Самми, как стоял у своей машины, так и замер: подняв лицо к солнцу, он благоговейно смотрел на священную гору кикуйю.

В тот же день Самми начал мне рассказывать, подождав, пока я разверну блокнот (ему льстило, что его слова записывают и о нем напечатают в журнале), самую знаменитую (и очень длинную) легенду о верховном божестве своего народа, который жил на вершине Кении.

Обладая необычной силой, Мвене-Ньяга «из ничего сделал все» (не правда ли, напоминает библейскую легенду о сотворении мира?). И прежде всего он создал снегоголовую вершину Кере-Ньяга — «блестящую гору Ньяги», которая стала его земной обителью; впоследствии ее нарекли Кенией.

— Кению, которую кикуйю называют Кере-Ньяга, вы сейчас увидели (если бы мог, то он сказал бы «удостоились лицезреть»), а наше божество нельзя увидеть, потому что оно очень далеко, так Самми начал свою легенду.

Я постараюсь вкратце ее изложить, и советую тем, кто хочет понять Самми, а значит, и всех истинных кикуйю, ее прочесть.

...Однажды Мвене-Ньяга взял одного из трех своих сыновей по имени Гекуйю на вершину обители и показал оттуда землю с зелеными долинами и лесами, где бегали стада зверей; глубокими реками и озерами, где били хвостами огромные рыбины; показал все, что он создал, подарив при этом сыну палку-копалку. Как вы уже поняли, сын положил начало роду кикуйю, а палка-копалка предназначалась новому народу в помощь для занятия земледелием.

Прогуливаясь по цветущей роще, Гекуйю встретил красавицу Мумби, которая стала его женой. Это тоже был подарок бога-отца. Мумби родила девять дочерей, но сыновья на свет все не появлялись. И тогда Гекуйю пошел к горе Кении и призвал отца на помощь, а тот посоветовал принести в жертву козленка под фиговым деревом возле своего дома. Гекуйю зарезал козленка, окропил его кровью ствол дерева, а мясо принес в дар Мвене-Ньяга.