Вокруг Света 1994 № 09 (2648) - [48]

Вокруг ложа, готовые услужить, расположились двадцать обнаженных девушек с белой, желтой и красной кожей.

Предводитель захвативших нас в плен воинов подошел к возвышению; низко поклонившись и вытянув ладонями книзу руки с широко растопыренными пальцами, он сказал:

— О, Ясмина, царица ночи, прими плоды нашей победы.

Она приподнялась на локте, и под пронизывающим взглядом ее глаз по рядам униженных пленниц прокатилась дрожь, словно ветер пронесся над пшеничными колосьями. С раннего детства из преданий и обычаев племени девочки-гурянки усвоили, что из всего, что может с ними произойти, самое худшее — попасть в плен к обитателям Черного Города. Югга была таинственной страной ужасов, в которой владычествовала демоническая царица Ясмина. Теперь эти дрожащие девушки встретились с вампиршей лицом к лицу. Неудивительно, что многие из них лишились чувств.

Но ее глаза только прошлись по ним и остановились на мне. В темных мерцающих зрачках проснулся интерес, и она спросила у вождя:

— Кто этот белокожий варвар, у которого, как и у нас, не растут на теле волосы, и одетый как гур, но не похожий на него?

— Он был в плену у тугрян, о госпожа Ночи, — ответил тот. — Ваше величество сможет узнать все от него самого. А сейчас, о красавица Темноты, соблаговоли отобрать жалких девок, что будут прислуживать Вашей милости, чтобы остальных можно было распределить между воинами, участвовавшими в рейде.

Не сводя с меня глаз, Ясмина кивнула и рукой указала дюжину самых красивых девушек, среди которых оказалась и Эльта. Их отвели в сторону, а остальных выгнали из зала.

Какое-то время, не говоря ни слова, Ясмина внимательно меня рассматривала, после чего обратилась, по-видимому, к своему дворецкому:

— Готрах, этот человек устал от дороги и плена, у него незажившая рана на ноге. Уведите его, вымойте, накормите, напоите, и пусть ему перебинтуют ногу. После этого приведите ко мне.

В ответ охранники, тяжело вздохнув, опять подняли меня, вынесли из палат королевы, спустили вниз по извилистому коридору и лестнице. Наконец мы оказались в комнате с небольшим фонтаном в центре. Здесь они закрепили на моих запястьях и коленях золотые цепи и только после этого разрезали веревки. Испытывая мучительную боль от восстанавливающегося кровообращения, я едва заметил, как водой из фонтана с меня смыли грязь, пот и засохшую кровь, повязали новую набедренную повязку из алого шелка. Потом перевязали рану на икре, после чего краснокожая девушка принесла золотой сосуд с пищей. Руководствуясь скверными подозрениями, я не прикоснулся к мясу, но жадно набросился на фрукты и орехи, обильно запивая их зеленым вином, приятным и освежающим.

После этого на меня навалилась такая дремота, что, едва опустившись на бархатную тахту, я мгновенно провалился в сон. Проснулся от того, что меня трясли за плечо. Это был Готрах, склонившийся надо мной с коротким ножом в руке; я же — все мои инстинкты были на взводе — попытался заехать ему в голову сжатым кулаком, но помешала цепь, прикованная к запястью. Осыпая меня ругательствами, он распрямился.

— Я здесь не для того, чтобы перерезать тебе глотку, варвар, — резко сказал он, — хотя ничто не принесло бы мне большего удовлетворения. Девка из Котха рассказала Ясмине, что ты привык соскребать волосы с лица. Королева желает, чтобы ты это сделал. Вот, возьми нож и воспользуйся им. У него тупой кончик, а я уж постараюсь, чтобы ты не дотянулся до меня. Вот зеркало.

Все еще наполовину сонный — в зеленое вино по непонятной причине, видимо, подмешали наркотик, — я прислонил серебряное зеркальце к стене и начал брить бороду, за время моего плена не успевшую сильно отрасти. Бриться пришлось всухую, но по жесткости моя кожа не уступала выдубленной шкуре, а лезвие было заточено лучше любой из бритв на Земле. Готрах только хмыкнул на изменения в моей внешности и потребовал вернуть нож. Не было смысла оставлять его у себя — его нельзя было использовать как оружие, — и я швырнул нож Готраху и мгновенно заснул опять.

Следующее мое пробуждение было естественным, и, встав с кушетки, я внимательно огляделся. В комнате отсутствовали какие-либо украшения, из мебели — только тахта, маленький столик черного дерева и покрытая шкурами скамья. В комнате было одно окно, а единственная дверь закрыта и, несомненно, заперта снаружи на засов. Мои цепи крепились к золотому кольцу в стене рядом с тахтой, но их длина позволяла сделать несколько шагов к фонтану и к окну. Из окна с решеткой можно было видеть плоские крыши, башни и минареты.

До сих пор яги обходились со мной достаточно хорошо, но меня беспокоила участь Эльты. Возможно, принадлежность к свите королевы давала ей определенные гарантии безопасности.

Пришедший Готрах привел с собой с полдюжины воинов; они отцепили цепь от кольца и повели меня по коридору, а затем по широкой винтовой лестнице вверх. На этот раз я попал не в обширные королевские палаты, а в небольшую, расположенную высоко в башне комнату, устланную шкурами и подушками. В моем воображении возникло мягкое гнездо паука, и сам черный паук был здесь — на бархатной тахте, взиравший на меня с алчным любопытством. На этот раз Ясмина не была окружена рабынями. Воины приковали цепи к стене — похоже, в каждую стену в этом проклятом дворце вделано кольцо для рабов — и оставили нас вдвоем.