Вокруг Света 1993 № 11 (2638) - [7]

Спустя примерно сутки с помощью той же связи были обнаружены живые люди в одном из кормовых кубриков линкора. Туда были немедленно отправлены несколько водолазов со спасательного судна. Они с большим трудом вывели из почти затопленного кубрика двух полуживых матросов — старослужащего Хабибулина и молодого — Семиошко, уже по горло находившихся в воде, в кромешной тьме помещения, где палуба стала потолком...

Четыре водолаза со спасательного судна, старшие матросы Попов, Онуфриенко, Скалкович и главный старшина Виноградов с риском для жизни, подстраховывая друг друга, сумели пролезть в этот кубрик через другие помещения, заполненные трупами погибших моряков, и доставили им кислородные дыхательные аппараты и бутылку с какао...

Таким образом, всего было спасено 9 человек. На команду же: «Откликнетесь, кто живой?..», переданную утром 29 октября по звукоподводной связи в корпус перевернутого линкора, ответили тогда стуками во многих местах корабля...

К 1 ноября водолазы, спускавшиеся к затонувшему линкору, перестали слышать какие-либо стуки из его отсеков. Теперь водолазы поднимали наверх только трупы.

Так закончился третий и последний акт этой беспримерной трагедии...

Вскоре в Севастопольской бухте ежедневно начали всплывать тела погибших моряков...

Тем временем приближался день очередного празднования Октябрьской революции и связанные с ним традиционные сухопутный и морской парады военных кораблей. Парады, по решению властей, состоялись, хотя весь Севастополь был в трауре.

Утром 7 ноября новый командующий флотом, временно назначенный вместо отстраненного Пархоменко, как обычно, обходил на своем катере боевые корабли, стоявшие на своих штатных местах с выстроившимися на палубах экипажами. Одно лишь место — в районе бочек № 3 пустовало. И катер командующего флотом, со стоявшими на нем по стойке «смирно» матросами-крючковыми, подошел к этому пустому месту, и адмирал под напряженными взглядами тысяч моряков отдал ему честь... Потом обошел вокруг него и двинулся дальше...

Подрыв на мине или диверсия?

По официальной версии, выдвинутой правительственной комиссией под руководством заместителя Председателя Совета Министров СССР Малышева В.А. и изложенной в ее докладе в Президиум ЦК КПСС и в Президиум Совета Министров СССР, отправленном 17 ноября 1955 года,— линкор подорвался на донной магнитной мине, которые довольно широко использовали немцы во время Великой Отечественной войны. Было установлено, что мины такого типа были выставлены ими в 1944 году при уходе из Севастополя, в его бухтах; перед возвращением Черноморского флота в свою главную базу все ее акватории были протралены и обследованы; однако полной гарантии безопасности, как впоследствии оказалось, достичь не удалось. Подобные мины не раз обнаруживали и уничтожали в Севастопольской бухте. Правда, при этом источники электропитания таких мин оказывались практически разряженными, а взрыватели почти у всех неработоспособными... Поиск таких донных мин в условиях Севастопольского внутреннего рейда был чрезвычайно затруднен, так как истинное дно его, как выяснилось только после трагедии, находилось много ниже поверхности грунта и было покрыто в разных местах многометровым, уплотняющимся с глубиной слоем ила. В нем, по этой версии, и находилась мина...

Но тут возникает немало вопросов, и первый — почему эта мина не взорвалась раньше? Ведь линкор «Севастополь» и другие корабли становились на бочки № 3 десятки, если не сотни раз — и ничего? Специалисты, привлекавшиеся комиссией, объясняют это так: мина пролежала здесь много лет, глубоко зарывшись в ил, и поэтому была не замечена ни при тралении, ни при водолазном обследовании. А не взорвалась она ранее оттого, что ее часовой механизм был выведен из строя специальными подрывами глубинных бомб, как говорят моряки — механизм взрывателя застопорился. Поэтому мина многие годы не реагировала на проходившие корабли, а также и на те, которые становились на бочки № 3. Но при неудачной попытке подойти к носовой бочке № 3 «Новороссийск» своей якорь-цепью потревожил эту мину. И от нового сотрясения часовой механизм ее отстопорился и вновь заработал, приведя мину в боевое положение...

Но вопрос — почему сила взрыва была значительно больше, чем от взрыва обычной немецкой мины? Это проверялось и подтвердилось, в том числе и на лентах крымских сейсмографов. Был и ответ: да потому, что это была скорее всего не одна мина, а связка из двух мин; или мины и прикрепленных к ней ящиков со взрывчаткой. Такие ящики с тротилом, а иногда и мины в связке с ними немцы действительно ставили перед своим уходом во многих местах Севастопольского рейда. Это объяснение дает ответ и на вопрос — почему некоторым, кто слышал взрыв, он показался как бы сдвоенным.

Возникает еще вопрос: почему так странно выглядело после подъема линкора место взрыва в его корпусе? Действительно, как свидетельствуют документы и очевидцы, в носовой части днища с правого борта была огромная пробоина и большая вмятина вдоль киля, со стрелкой прогиба 2 — 3 метра — по левому борту. В глубину корпуса пробоина доходила до диаметральной плоскости корабля, а потом круто переходила в вертикальный проем, проходивший через все палубы корабля, в том числе и броневые — насквозь, с выходом на верхнюю палубу бака. То есть взрыв носил явно объемно-направленный характер. Экспериментальные же взрывы подобных немецких мин, проведенные специалистами из правительственной комиссии, были намного слабее, и характер разрушений был иным. Известно, что направленный взрыв, способный прожечь броню, обычно дает специальный кумулятивный заряд. Значит, одна из мин (или взрывных устройств), подорвавших линкор, имела кумулятивное устройство, которое и привело к таким необычным разрушениям?! Кстати, многое в вопросе выявления истинных причин гибели линкора прояснили бы химические или другие анализы покрытий корабельных помещений, через которые прошла раскаленная лавина. Такие анализы не могли не производиться после подъема линкора. Так что следует поискать их в соответствующих архивах. Они помогут установить, что за взрывчатое вещество было применено.