Вокруг Света 1992 № 09 (2624) - [30]

Искорки надежды и воодушевления прорвались сквозь пелену страха, который цепко держал в объятиях мое сознание. Впервые после того, как я попал в эту заварушку, я понял, что у меня есть шанс прорваться, и вновь ощутил волнение тех далеких дней на порогах, когда мы запросто справлялись с куда более крупными волнами, находясь в относительной безопасности на непотопляемых надувных лодках.

Было трудно определить, за какое время мне удалось пересечь реку, однако постепенно волны словно присмирели, между ними увеличилось расстояние, и я очутился на спокойной воде, хотя и там бежали мелкие гребешки, словно отголоски крупного волнения на середине реки. Впереди, между волнами и подветренным берегом, я увидел дорожку гладкой воды, примыкающую к прибрежному песку. Брин и Чарли то пропадали, то появлялись среди волн. Они словно оседлали бронко (Бронко — необъезженная лошадь. — Прим. перев.). Оба лишь улыбались при виде моего бегства; оно не прошло незамеченным.

Нас ждало еще много сюрпризов на этой реке, но мы больше не встретили ничего подобного тому, что было с нами в той продуваемой ветром долине. В тот вечер мы остановились в Холи Кроссе, и управляющий гостиницей Лука Дементьев сказал, что нам сильно «повезло». Мы угодили в первый большой «продув» года, когда скорость ветра превышает семьдесят узлов (около 130 километров в час).

— В стародавние времена даже колесные пароходы не высовывались в такие дни, — добавил он.

Мы преодолели самый опасный участок реки в самых что ни на есть тяжелых условиях, а по поводу поведения приречных жителей, не предупредивших нас об опасности, мы были вне себя от возмущения.

Когда же я спросил Луку, как все узнали о том, что мы прошли, и как относятся к этому, он сказал: «Достаточно пары глаз на берегу — и все радиотелефоны вдоль реки начинают звонить. Когда вы миновали ветхие домишки в Раймьюте и вошли в болота у Большого острова Паймьют, распространилось известие о том, что вы пропали». Он сделал паузу, а затем добавил, прищелкнув языком: «Все же мы рады, что в конце концов добрались до охотничьей сторожки. В последнее время вообще дела ваши шли из рук вон плохо».

Северо-западный проход

Июль — август 1981 года

Многие за последние два столетия пытались преодолеть Северо-Западный проход. Погибли сотни людей. Рассказам о несчастье и голоде, каннибализме и смерти, кораблекрушениях, вызванных внезапной посадкой на мель, штормах и неумолимых льдах — несть числа. Подобные истории лишь разжигают любопытство искателя приключений, пока он не пускается в путь вдоль этого одного из самых пустынных побережий. Джон Бакан описывал Северо-Западный проход, как часть «земного шара, где природа не заботится о человеке, так как не устроена по человеческим меркам; это напоминание о ледниковом периоде, когда был разорен мир».

Это выражение, пожалуй, чересчур цветисто, но даже такое академическое издание, как «Энциклопедия Бри-таника» не менее красноречиво:

«Враждебная Арктика превращает Северо-Западный проход в один из суровейших районов земного шара. Он лежит в 500 милях севернее Полярного круга и примерно в 1200 милях от Северного полюса... Толстый паковый лед, перемещающийся со скоростью до десяти миль в сутки, покрывает почти половину его водной поверхности круглый год. Человек замерзает в холодной арктической воде за какие-то две минуты. Сильные северо-западные ветры дуют здесь почти постоянно и порой достигают ураганной силы. Температура воздуха поднимается выше нуля градусов только в июле и августе... Видимость часто сводится к «молоку» из-за метелей и снегопадов... Густой туман обычно накрывает проход в течение всего лета... Там много не нанесенных на карту мелей... Немногое известно о тамошних течениях и приливах... Судовождение затруднено даже с помощью самых современных навигационных средств... Магнитный компас бесполезен, потому что в Северо-Западном проходе находится магнитный полюс... Блеклые, однообразные арктические острова не представляют собой ясных ориентиров. Периодические «затемнения» способны нарушить любое сообщение на периоды от нескольких часов до месяца.

...Мы хитро плели нить нашего курса между бесчисленными каменистыми островками, придерживаясь генерального направления на север. Теперь это было нетрудно, потому что у меня появилось немало возможностей поймать урывками солнце, пробивавшееся сквозь дымку. Отдаленный купол ДРО (Станция дальнего радиолокационного обнаружения.) на мысе Глэдмен под тяжелой крышей почти черного неба явился нам великолепным зрелищем, и мы как-то сразу затосковали по теплу жилища и нормальной постели. Когда мы добрались туда, тамошний босс выставил для нас по кружке горячего кофе и рассказал, что многие партии рыбаков из Йоа-Хейвен вынуждены пережидать ненастье в различных точках побережья. Мы же, если пожелаем, можем оставаться на станции до тех пор, пока не утихнет шторм.

— Так безопаснее,— сказал он.— Эскимосам это хорошо известно.

Бухта обеспечивала укрытие, но если бы мы остались сидеть там, дожидаясь у моря погоды, нам нечего было бы рассчитывать на то, чтобы пробиться дальше до прихода льда.