Вокруг Света 1992 № 07 (2622) - [10]

Слава Богу, выбрались: уже перед заходом солнца нас подобрал Дэн — молодой преподаватель из Колгейт-ского университета, расположенного в крошечном городке Хамилтон. Университет основан, кстати, той же самой семейкой, что владеет правами на знаменитую зубную пасту. Дэн спешил на важное мероприятие — попойку с друзьями, прошлогодними выпускниками. Мы тоже получили приглашение посостязаться с американцами в опустошении пивных бутылок... и, кажется, не подкачали.

Скромное обаяние акулы капитализма

Утром вся компания молодых преподавателей отправилась чуть свет на занятия. Дэн разбудил нас и деликатно предложил подбросить до Сиракьюс. Мы с удовольствием приняли приглашение, поскольку голосовать по маленьким сельским дорогам из Хамилтона не хотелось.

В Сиракьюс встретили наконец первого знакомого в Америке. Майк Кон-нор, редактор местной газеты «Пост стандарт», бывал в Москве по приглашению «Комсомолки» и во время своего визита взял с нас клятвенное обещание посетить его тихий городок на северо-западе штата Нью-Йорк.

В хороший день мы прибыли — 4 июля, День Независимости. Этот праздник всегда отмечается не хуже Рождества, но того, что творилось в то лето 4 июля, сами американцы давненько не видывали. Каждый столб, каждый дом, каждый автомобиль были украшены лозунгами типа «Я горжусь ребятами в Заливе», не говоря уже о звездно-полосатых флажках всех калибров.

— Ишь как наших патриотов распучило, — усмехался Майк, — давненько у американцев не было повода погордиться военными успехами.

Как и все либеральные интеллигенты, Майк был против войны в Ираке и вообще против ура-патриотизма. «Конечно, кто-то должен был проучить этого подонка из Багдада, — говорил он,— но при чем здесь убитые иракские дети и женщины?»

Впрочем, праздник есть праздник — вечером в загородном коттедже была устроена традиционная американская вечеринка с пивом и гамбургерами.

Штат Нью-Йорк славится своими «пальчиковыми» озерами — оставшиеся после ухода ледников продолговатые углубления заполнились водой и нынче образуют чертовски милые уголки Северной Америки. Почти все жители Сиракьюс стремятся арендовать или купить клочок земли возле одного из таких озер. Там мы и праздновали День Независимости.

После застолья все гости Майка потянулись к озеру. В это время сосед выгнал на воду свой «парти-бот» — небольшой прогулочный катер, предназначенный для активного приема алкоголя на свежем воздухе. Емкости такого судна заполняются брикетами льда вместе с банками пива — и... полный вперед!

Праздник уже овладел прибрежными жителями — на приозерных виллочках заухали домашние пушки, зашипели петарды, ракеты и прочая ар-тиллерийско-оперетточная мишура. Не зря американцев кличут индивидуалистами: наш человек ждет не дождется каждого официального фейерверка, чтобы поглазеть на него с тротуара да поорать «ура!» до хрипоты вместе с остальными зеваками, а эти — каждый сам себе министр обороны: сами забьют в пушку заряд, сами стрельнут, но «ура!» не вопят, а лишь раздуваются от гордости за свою звездно-полосатую нацию да за удачливые «бури в пустыне».

Одного из таких «пушкарей» в теннисной майке мы заметили, проплывая вдоль берега, где темнели очертания богатых домов. «Эй, ребята,— крикнул «пушкарь»,— чего уставились? Помогите-ка лучше мне развернуть эту гаубицу!»

Мы причалили и направились к нему, не обращая внимания на свистящий шепот Майка: «Это же сам Боб Канджил!» Отреагировали мы примерно так, как повел бы себя наш американский друг, если бы в России ему показали человека и прошептали: «Это же сам_Артем Тарасов!» Да, для штата Нью-Йорк и особенно для Сиракьюс имя Боба Канджила что-то значило. Мы же просто помогли хозяину виллы развернуть его домашнюю гаубицу, пальнуть из нее, а затем, получив приглашение на вечер, заглянули в скромный дом человека, чье имя входит в список ста самых богатых людей Америки.

Боб, несмотря на свое миллионер-ство, оказался вовсе не задавалой — отличный пятидесятилетний паренек с хорошим чувством юмора. Есть свое очарование в «селф-мейд-менах» — миллионерах первого поколения, — не успевшие изуродовать свое поведение аристократическим снобизмом, эти люди по-прежнему ценят старых друзей, хорошую выпивку и никогда не комплексуют по поводу своего поверхностного образования.

— Это не беда, что я не читал «Войну и мир» старика Толстого, — говорил Боб, прогуливая нас по укромным уголкам своей виллы. — В крайнем случае, моя дочь Рут перескажет мне любую сцену из романа. На то я вкалывал всю жизнь, чтобы дети мои могли изучить литературу как следует.

Насчет «вкалывания» Боб Канджил не перегибал. Еще будучи двадцатилетним выпускником колледжа, выросший на скудном конторском пайке отца Боб мечтал о собственном деле и однажды решил купить у города Сиракьюс бросовые земли — фабричные пустыри у загаженного промышленниками озера на городской окраине и построить там торговый центр.

— Когда я пришел в банк и попросил ссуду на 14 тысяч, — вспоминал он,— банкир катался от хохота два часа. В те времена 14 тысяч были достаточно серьезной суммой для того, чтобы отдать их безвестному молокососу. А на третий час я убедил его. Через полгода я превратил эти деньги в 70 тысяч. А еще через пару лет уже сам стал давать городу в долг.