Вокруг Света 1992 № 04-06 (2619-2621) - [33]

Последствия не замедлили сказаться: первого, кто хотел зачерпнуть воды, крокодил ухватил за руку. Услышав отчаянный крик, второй человек бросился на помощь; выпустив первого пострадавшего, ящер вцепился в новую добычу. Вождь Мкамба, как он ни был пьян, проявил себя храбрым человеком: видя, что двое его подданных барахтаются в реке, крича и истекая кровью, он попытался вытащить их на берег. Но увы! Проклятый крокодил, видимо, никак не мог решить, кто из троих ему больше по вкусу, — и цапнул вождя за то самое место, которое не принято упоминать в обществе. Тем не менее израненные люди все же сумели выбраться на берег. Каким образом ни один из них не был утащен на дно, остается для меня загадкой и по сей день; видно, Бог действительно бережет пьяниц.

На следующее утро, перейдя реку, мы занялись пострадавшими. Их состояние было ужасно: у одного начисто откушены четыре пальца на руке, у другого изодрано в клочья и буквально измочалено все предплечье. К своим ранам они отнеслись со свойственной неграм беспечностью, в них набилась грязь, еще немного — и началось бы нагноение. Я промыл, очистил и перевязал страшные следы крокодильих зубов и затем занялся вождем. Надо сказать, что он переживал свою травму более эмоционально, чем остальные, и все время возмущался, что им занимаются не в первую очередь.

Через несколько дней прибыл Макнейл. Фридлендер отправился в низовья Руфиджи, а мы решили перебраться к Лухембело — одному из притоков Руахи. Наш новый лагерь расположился у деревни вождя Мбатанги.

Первые известия, которые мы здесь услышали, касались леопарда-людоеда. Страшный зверь навел ужас на всю округу, и многие селения опустели — жители бежали от «пятнистой смерти». Уже девять человек из деревни Мбатангу были убиты леопардом. Как сейчас вижу старого вождя; сидя на корточках перед хижиной, он рассказывал...

«Бвана, леопард очень, очень свиреп. Он лежит в засаде у тропы, по которой женщины идут вечером за водой, и, когда видит, что их не охраняет вооруженный мужчина, прыгает сзади на одну из них и хватает ее. Если же кто-нибудь из охотников сопровождает женщин, зверь не нападает. Однажды леопард обознался: не заметив копья, он прыгнул на моего сына, вот на этого, и уже вонзил в него зубы, но тут увидел, что это мужчина, соскочил на землю и убежал, хотя мой сын не успел ударить его копьем». Парень, о котором шла речь, стоял рядом. Четыре страшных шрама — память о клыках леопарда — тянулись по его плечу и спине, подтверждая правдивость рассказа.

«Бвана, мы перепробовали все виды ловушек, — продолжал старик. — Но зверь хитер, он не попадался ни разу».

Я попросил показать мне тропы, по которым, леопард ходит чаще всего. Оказалось, что он почти всегда пользуется одной и той же дорогой — высохшим руслом маленькой речушки. В моем багаже имелся большой стальной капкан, и случай был самый подходящий. Я установил капкан в русле, тщательно присыпав его песком, положил сверху приманку и ушел, заравнивая собственные следы. И уже на второй день страшный «чуй» попал в ловушку. Это оказалась маленькая старая самка. Все когти старой дамы были стерты почти до основания, а в пасти не хватало многих зубов.

По случаю поимки леопарда в деревне устроили большой праздник. Тропы в джунглях вновь стали безопасными, и Мбатанга разослал по всем направлениям гонцов с радостной вестью. Не прошло и недели, как в покинутые селения вернулись жители.

3 августа мы с Макнейлом убили слона. Часть мяса взяли наши люди, часть жители деревни, но не меньше тонны оставалось на месте и должно было стать добычей хищных зверей и птиц. По предложению Макнейла мы поставили капкан возле разлагающейся туши, ограничив подходы колючим кустарником.

Яростный визг и вопли, раздавшиеся около полуночи, известили нас, что капкан сработал. Мы напряженно прислушивались, пытаясь определить, кого же поймали. Макнейл считал, что это лесная свинья — они при случае не прочь полакомиться падалью; я же думал, что в капкан попалась гиена. Осталось пойти и проверить, кто из нас прав. Тем временем звуки прекратились.

Сделав факелы из сухой травы, мы отправились к туше, но даже с расстояния в несколько метров не могли разглядеть свою добычу: животное вместе с капканом спряталось в колючих кустах, которыми мы завалили останки слона, и прыгающий свет факелов, хотя и придавал нам уверенности, мало помогал зрению. Макнейл продолжал уверять, что поймана всего лишь свинья, и даже говорил, что уже видит в кустах ее белое брюхо. Я сделал несколько шагов вперед, услышал легкий шорох, затем характерный кашель — и спас свою жизнь лишь прыжком в сторону, побившим все прежние рекорды: навстречу мне рванулся огромный леопард.

Когда рассвело, мы вернулись с камерой и сделали несколько великолепных снимков; особенно удался тот, где леопард рычит на стоящего неподалеку негра (в кадре его не видно). Застрелив зверя, мы увидели, что капкан захватил лишь два пальца левой передней лапы.

На следующую ночь в капкан угодила большая пятнистая гиена, но сумела удрать, оставив в железных челюстях переднюю лапу. Мне рассказывали, что бывали случаи поимки трехногих гиен; видно, даже потеря одной конечности не делает их более осторожными. Надо заметить, что гиены вообще относятся к своим лапам со спартанским пренебрежением и почти всегда, попав в ловушку, предпочитают отгрызть одну, чтобы спасти остальные три. Львы и леопарды никогда не поступают подобным образом.