Вокруг Света 1992 № 01 (2616) - [28]

Тут, наконец, я и решился узнать у нее, кем же представился ей Голос.

— Сначала я его называла Ангелом-хранителем, и он не опровергал этого. Частенько я с ним советовалась. Последнее время ко мне стали обращаться безнадежные раковые больные. Я же вижу, что они страдают из-за своей кармы — тяжелого груза прошлых жизней. Но кармические болезни никакими травами, молитвами или энергетикой не излечишь, это судьба. Вот я и спрашивала своего Ангела-хранителя, что мне делать — трудно ведь людям отказывать в помощи. А он и говорит: «Лечи, только бесконтактным массажем», — то есть не прикасаясь руками к больным.

Однако Ангел-хранитель вскоре оказался не тем, за кого он себя выдавал.

С некоторого времени Надежда вдруг начала задумываться о роли аномальных зон на Земле. И когда оказалась на совещании по аномальным явлениям в Свердловске и познакомилась с Володей Бурлаковым, то поделилась с ним своими соображениями. Он загорелся идеей экспедиции в какую-нибудь неизвестную аномальную зону. Но какую?

Участники совещания частенько упоминали Камчатку. Недолго думая, Надежда запросила о ней своего Ангела-хранителя. Однако вместо ответа снова перед глазами у нее возник экран и побежали кадры. Сначала дали как бы вид сверху каких-то гор или сопок, покрытых лесом и со снегом на склонах. Затем показали океан. Потом возник костер, рядом шаман, вокруг которого собралась толпа людей; в пламени костра виднелось что-то белое, вроде куска полотна. Его выхватывал из огня шаман и прикладывал к скале. Надя увидела, как на полотне обозначились буквы, две из которых словно расплылись, не разглядишь. Они пропали, а на экране появилась прямая дорога, идущая мимо брошенных домов или каких-то строений. Последняя картина: воины в красивой форме у ворот в скале, куда входит какая-то военная техника...

Все эти «видения» Надежда тщательно зарисовала, понимая, что ей показали именно те места, где необходимо было быть с 23 августа по 10 сентября. Так, по ее словам, объявил ей Ангел-хранитель. И тут же выдал информацию, от которой Надя слегка растерялась. Оказалось, что она держала связь с представителями Внеземной цивилизации, находящейся на значительно более высокой, чем наша, ступени развития. Назвали они и свои имена.

Вопрос-то об экспедиции на Камчатку вскоре решился, но «увиденные» Надеждой места еще предстояло найти. Когда я об этом услышал, невольно подумал: так ведь ОНИ специально, получается, приглашают? С какой же целью? Я спросил об этом Бабаеву — не ошибаюсь ли?

— Очевидно, — чуть помедлив и пристально взглянув на меня, ответила она, — нам хотят сообщить что-то важное...

Позже Надя призналась, что в экспедицию они пригласили некоторых известных экстрасенсов, ученых, но, запросив своих «ребят», как она стала теперь называть космических информаторов, получила отрицательный ответ: большинство кандидатур те отвергли. Неведомый Разум неожиданно проявил характер. Очевидно, не все были готовы к этому и по состоянию своего биоэнергетического потенциала, и в плане душевного здоровья.

В тот момент, когда я разговаривал с Надеждой Бабаевой, мысль о том, могу ли я участвовать в экспедиции, мне и в голову не пришла. Однако два месяца спустя мне позвонил из Свердловска Володя Бурлаков. Он сказал, что Надя сделала «запрос», моя кандидатура «прошла», и надо срочно собираться в экспедицию.

С остальными ее участниками — Натальей Голубевой, Татьяной Черкашиной, Игорем Котовым, Иваном Алтыновым, Виолеттой Федотовой — я был знаком лишь по телефону. Знал хорошо только Володю Стрехача, которому выпала самая сложная и ответственная миссия — фотографировать все аномальные проявления. Такое право ему изначально было дано «сверху». И надо отдать ему должное, он отнесся к этому вполне серьезно. Известно, что делать съемку в зонах может далеко не каждый — аппаратура отказывает. И все-таки я тоже захватил с собой два фотоаппарата и кинокамеру. Просто на всякий случай, совершенно при этом забыв, что в таких обстоятельствах «случайностей не бывает». Это не мои слова, они были сказаны Елене Рерих в момент контакта с Владыкой Шамбалы Майтрейей. И вошли в книгу «Листы сада Мории».

И все же, улетая в Петропавловск-Камчатский, я увозил с собой неосознанное чувство тревоги. Я представлял себе тысячи далеких от эзотерического мира ученых, которые, сидя в кабинетах, философствовали о возможности существования или нереальности потустороннего мира. Они постоянно сомневались в любой из гипотез, и одним этим уже навсегда закрывали для себя вход в Неведомое. Я же стоял на его пороге и не мог не думать, кто за этой дверью окажется: Ангелы или крылатые ультрасущества.

Зона

Володя Стрехач сидит, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Неожиданно резко выпрямляется и, пристально глядя на меня, говорит:

— Слушай, я все-таки никак не могу понять, почему со мной это происходило... там, в зоне?

Я не сразу соображаю, о чем он спрашивает. Неужели те события тревожили его все это время? Выходит, Володя придавал им иное значение?

Впрочем, возможно, он и прав. Я. ведь был, можно сказать, предупрежден об этом еще до начала экспедиции. Знакомые экстрасенсы, узнав, куда я отправляюсь, даже описали место, где мы разобьем лагерь. По их мнению, оно выглядело так: большой луг или поляна, поросшая травой; за ней лес, там течет река; справа высокая сопка, покрытая зеленью, но на ней есть и снег. Основные события для меня, по их словам, и состоятся на этой поляне. Я увижу туманные проявления каких-то сущностей, и это будет моим контактом с Высшим Разумом. Но не обойдется и без неприятностей — у двух членов нашей группы случится нервный стресс...